Хроники Гелинора. Кровь Воинов - [16]

– С перечисленным спорить не стану, – кивнул Теор. – Добавь тогда еще к списку дюжину выполненных контрактов гильдейского уровня.

– Да ну?! – удивился гном. – Почему же мы ничего не слышали о них?

– Потому что информация о них была засекречена, – прямо ответил наемник.

– Хм, – задумался гном. – А у меня за пятнадцать лет наемничьей жизни была всего пара контрактов самого высшего, то бишь гильдейского уровня. Вот видишь! Я и говорю – легенда!

– Пусть будет так, – не стал более спорить Теор, невольно улыбнувшись. – Как только выполним наш текущий контракт, добавишь на свой счет еще один контракт гильдейского уровня, – добавил он.

– До тебя, парень, мне все равно далеко, – не уступал Гард. – И это, значица, ты про гильдейские-то дела мне непременно поведаешь! – Гном не спрашивал, он ставил собеседника перед фактом.

– Это не трудно, – согласился Теор. – Но думаю, с этим мы еще успеем разобраться.

– Конечно, успеете. Вам ведь работать вместе, – встряла в беседу до этого молчавшая Филда.

– Привет, Филда, – наемник перевел взгляд на сестру и кивнул ей.

– Здравствуй, Теор. – Девушка ответила кивком на кивок и слегка улыбнулась. Правда, Теору улыбка показалось какой-то вымученной.

– Ой, и вправду, про даму-то мы совсем забыли! – словно извиняясь, объявил Гард, а затем, повернувшись к чародейке, спросил вполголоса: – Еще самую малость, ладно?

– Хорошо, воркуйте, – вздохнула Филда. – Выпивку тогда хоть закажи.

– Есть, мэм! – Гном по-военному отдал девушке честь, как было принято в империи Гелинор: приложив раскрытую ладонь к сердцу и склонив при этом голову, – а затем проворно направился к барной стойке.

Уже через минуту он вернулся с подносом, на котором стояли четыре высокие кружки с пивом и тарелка с вяленым мясом. Заказы в таверне по столам разносил местный служка, но гном решил его не утруждать и сам выполнил эту работу.

Раздав товарищам пенный напиток и установив блюдо вяленого мяса в центре стола так, чтобы до него мог дотянуться каждый из троицы, гном забросал Теора новыми вопросами.

Тропа привела Мартериуса к огромной нависшей скале, которой люди дали странное название – Преддверие Дракона. Считалось, что название сие родилось из-за близости скалы с Драконьей горой, чья вершина являлась самой высокой точкой Серединного континента. Мартериус усмехнулся, вспомнив свой родной мир. Ведь там был целый горный хребет, рядом с которым Драконья гора показалась бы лишь жалким бугорком.

Мартериус часто вспоминал свой мир, и сердце в такие моменты наполнялось вселенской грустью, что тянула его сознание вниз, в хаотичную бездну самобичевания. Как же он был тщеславен тогда, напыщен, самоуверен, а может, и просто глуп… Глуп настолько, что из-за своего высокомерия и любопытства он и пошел на тот самый эксперимент. Который уничтожил его родной мир.

Весь мир. Целиком.

Мартериус вздохнул и плотнее завернулся в длинный, до пят, походный плащ. Он шел медленно, приводя чувства в порядок. Пора бы уже перестать вспоминать прошлое. Эти воспоминания терзали его душу, мешали трезво мыслить и могли, в сущности, однажды его убить.

«Не глупи, – возразил он себе же. – Ты стал тем, кем ты стал, именно благодаря тому, что произошло. И именно из-за того, что ты сделал. Это оставило на тебе отпечаток, но и помогло тебе добиться невероятных успехов. Ты – тот, кто не бросился бежать от трагедии, которую сам же и вызвал. Ты исправил свои ошибки настолько, насколько это вообще было возможно, и более того, ты превратил страшные последствия того события в нечто лучшее, преподнеся великий дар сразу нескольким другим мирам. А скольких людей ты спас от воплощений злых сил, сколько жизней ты сделал лучше, скольким злым пророчествам ты не дал свершиться? Бессчетно. А сколько душ ты погубил при всем этом? Тоже бессчетно…»

Старый чародей вновь вздохнул. Из года в год груз прожитых лет давил на него все сильнее и сильнее. Он зажился на этом свете. Сколько ему было лет, чародей и сам уже не помнил. Пять или шесть столетий? Да, где-то так. Столько ведь даже эльфы не живут, а он – простой человек. «Да, человек, – вновь ответил он себе, – но все же не простой».

Сразу за скалой Мартериус обнаружил большой грот. Здесь было сухо и безветренно. Он остановился и снял с плеча котомку. Из нее вытащил небольшую головку сыра, ломоть хлеба и плотно закупоренную пробкой фляжку с холодным чаем. Уселся прямо на камень и стал есть. Он мог утолить голод и жажду при помощи магии, но ему хотелось обычной, настоящей еды. Ее не могли заменить никакие заклинания.

Закончив трапезу, он продолжил путь. Сразу за гротом отыскалась узкая тропинка, прилепившаяся к скале. Она вывела чародея в большой лес, наполненный прохладой и свежестью. Отсюда открывался чудный вид на цепь гор, разных по высоте и форме, которые тянулись вдоль восточного побережья и оканчивались уже упомянутой Драконьей горой, что возвышалась, словно монарх на троне, над всем ближайшим горным массивом. С одной горы низвергался небольшой, но изумительно красивый водопад. Несмотря на незначительную высоту, потоки воды обрушивались вниз с изрядным шумом, теряясь в густом лесу.