Хроники Фирнберга - [49]

Командир грифонов сообразил, что он попался пленнику.

— А теперь пусть мне дадут инструменты, — потребовал я.

— Ни за что!

Я осторожно потискал грифона когтями.

— У тебя же не было иного выхода. Ты был в безвыходной ситуации. Поэтому ты не виноват, что дракон вырвался. Некоторые будут говорить, что ты сам втайне мечтал отпустить дракона назло новым законам. Но ведь это только разговоры.

— Ты и правда думаешь, что я теперь и сам мечтаю тебя выпустить, только все жду повода?

— Ты его дождался. И у тебя на самом деле нет другого выхода. Во всех смыслах.

— Я тебя не могу освободить, даже под угрозой смерти!

— Какой упрямый грифон. Я уверен, что твои подчиненные больше ценят твою жизнь. Какие же они хорошие…

Сквозь приоткрытую крышку уже кто-то из грифонов услужливо просовывал молот и зубило, похожее по размерам на короткий лом. Не дожидаясь когда командир согласится.

Мне требовалось выбить наглухо забитый штырь в ошейнике. Он был из не очень твердого железа, но вбитый кувалдой очень плотно в отверстие из которого его невозможно вытолкнуть когтем, коготь туда не лез. Надо просунуть лом и выбивать кувалдой. Только с другой стороны. И очень неудобно это делать на себе.

Я сбросил ошейник с цепью. Но ворота закрыты. Мы с Реасом заперты снаружи.

— Наверное я тебя сожру, — прошептал я в самое ухо пернатому и посмотрел какое впечатление это произведет на грифона.

— Драконы свирепые, но незлопамятные существа, — напомнил пернатый.

— Какой хороший грифон, преисполненный наивных иллюзий, — сказал я. — Ты мне нравишься. Таких наивных как ты нельзя пожирать. Надо оставлять на развод, чтоб больше было.

Я держал Реаса в когтях, ухватив его за крылья.

— Ты знаеш, какое мое любимое развлечение? Ловить грифонов и ощипывать их, — проговорил я.

Я выдернул перо. Грифон промолчал не вскрикнув.

— Надеюсь, ты не всерьез… — сказал Реас.

— Сколько у тебя перьев! На всю ночь хватит! — довольно ухмыльнулся я.

— За что ты так не любишь грифонов?

— Кто же тебе сказал, что я не люблю грифонов? Я люблю их мучить! Моя добыча! — с притворной алчностью прорычал я и крепче сжал темнокрылого.

— Мне кажется ты получаешь какое-то ненормальное удовольствие от того, что меня тискаешь.

— Я хищник, — кровожадно оскалил зубы я, — и мне должно быть приятно, когда жертва трепещет в моих когтях.

— Это я-то трепыхаюсь? — обижено спросил грифон.

— Ты дрожишь.

— Твои когти меня колют! У меня же нет такой чешуи!

— Это хороший повод побеспокоится о своей шкурке и послушаться меня.

Реас тем временем совсем поник.

— Ты станешь моим заложником. Отпущу тебя в обмен на свободу.

— Нет, это невозможно, — невесело сказал грифон, — Я воин, а воин по нашим законам не может быть заложником. Если попался, то значит сам виноват и никто не будет меня спасать, выполняя твои условия. Герцог не отпустит тебя, даже если ты будешь откусывать от меня куски на его глазах. — Реас поежился.

Я на него посмотрел. — Чтож, тогда я тебя пока не выпущу. Будешь сидеть в моей клетке, а то мне скучно.

— Зачем я тебе?

— Я пленник. Это мне не нравиться, поэтому у меня будет свой пленник. Для равноправия.

В подземелье ворвался шумно дышащий грифон. Его глаза были расширены от волнения и удивления, а в крыле засела стрела.

— Что случилось?

— Герцогу донесли, что заговорщики и грифоны из гарнизона южных ворот решили освободить дракона.

— Что? Кто мог сказать такое? — подпрыгнул Реас, которого я уже не держал.

— Кто-то из новых угодников Феобальда, они этого и правда боялись. И сюда послали солдат чтобы всех нас убить.

— Но надо им сказать!

— Да, я хотел сказать… — грифон показал стрелу застрявшую в крыле. — Они не слушают, а стреляют.

— А может меня пошлем на переговоры? — вмешался я.

— Как мы можем доказать армии, что не освобождали дракона, если он освобожден. Почти.

— Тот кого послали с отрядом нас перебить, даже не захочет слушать. Он же наш давний враг. Он только рад будет доложить герцогу, что мы бунтовщики, а возразить мы уже не сможем. Потому, что будем мертвыми. Герцогу доложили, что это мы, заговорщики обманули герцога и сказали, что дракон мертвый…

— С такой новой подозрительностью вы в герцогстве сами себя перебьете, — изрек я. — Что-то новые порядки становятся похожи на те, что в южных королевствах. Но вам нельзя терять времени.

— И что ты предлагаешь делать?

— Если вас обвиняют в том, что вы меня освободили то вам надо на самом деле меня освободить. Тогда я буду на вашей стороне. Если вас обвиняют что вы бунтовщики то на самом деле придется стать бунтовщиками и сопротивляться. Потому, что мертвыми вы уже никому ничего не докажете.

— Я давал присягу служить герцогству, — произнес командир грифонов.

— Вот и служи герцогству, а не тому, кто над герцогством издевается.

В подземелье уже были слышны звуки боя.

— Лезь ко мне в клетку, сказал я сыну командира грифонов.

— Зачем!?

— Сейчас сюда ворвутся вражеские войска. Тебя убьют.

Грифончик помотал головой, хотя слышал топот ног и звон стали за дверями. Реас бросился на латников, ворвавшихся через другие ворота.

Грифон без труда разорвал бы дюжину людей, но в него стреляли из арбалетов. Против стрел у него нет защиты. Любая стрела пробивала его шкуру, а яд на наконечниках делает любое попадание фатальным. Те секунды, пока яд еще не начинал действовать, отряд обычно удерживал грифона на расстоянии, ощетинившись копьями.