Хроники Фирнберга - [24]

Хотя за дни похода неминуемо придется попасть под дождь. Путь обещал быть долгим.

Сначала лесными тропинками через знакомые лесистые холмы и долы. Места над которыми Авеир летал постоянно.

Он с драконочкой может лететь, а всадник и его отец двинутся по земле. Черный грифон будет двигаться легким шагом рядом с лошадью. Путь по земле извилист и полон препятствий, всадник не может передвигаться ночью, хотя драконочке предпочтительнее лететь низко и в темное время суток.

Решили, что будут двигаться днем, а в местах где есть хоть малейший шанс, что их увидят, драконочка тоже пойдет пешком.

Дальше на севере вдоль предгорий великого западного хребта идет северный участок дороги из западных владений герцогства в суровый Нидерберг. А вся, отнюдь не прямая, дорога из города Фирнберга в Нидерберг, вначале ведущая на запад, а только потом поворачивающая на север, по словам бывалых торговцев, занимает у спокойно движущегося обоза более ста, а иногда более ста двадцати дней.

Но соблазна двигаться по удобной дороге придется избегать. Вдоль нее вроде бы попадается несколько деревень. И, главное, над самыми важными дорогами время от времени летают грифоньи патрули, следящие чтобы обозы торговцев не подстерегали разбойники.

Придется больше идти прижимаясь к предгорьям, опять пробираясь тропинками. А там дорога через холмистую местность, холмы выше, каменистее. Возможно придется обойти ответвление хребта или искать перевал. Перевалов Валер там не знал, ибо в тех местах чаще пользовался проторенной дорогой, к которой теперь нежелательно подходить.

Рыцарь даже не мог точно сказать сколько недель займет дорога.

Они встречали рассветы в пути, видели как солнце встает над незнакомыми холмами. Эти рассветы были или хмурыми, когда небеса и все вдали казалось свинцовым. Или, когда с утра тучи расходились, а небо прояснялось зарей, пожухшая трава и высохшая крапива серебрились инеем. Тогда пробуждение было особено зябким.

В пути они видели незнакомые деревни, но не заходили, осторожно поглядывая издали на стога и дома под соломенными крышами.

На окраинах всеми забытых полян среди пожухшей крапивы просматривались стебли дикой малины или кустики смородины, возможно такой же дикой. Или, быть может, здесь когда-то была деревня, от которой не осталось никакого следа кроме смородины.

Так и бывает, что через полстолетия не найти следов от домов, только заросшие бурьяном впадины от погребов и кустики неприхотливой смородины из садов, которая растет теперь в лесу сама по себе.

Когда погода была туманной драконочка тоже отправлялась в полет, не опасаясь, что кто-то зоркий сможет увидеть ее издали.

Сверху лес казался бескрайним темным морем, он простирался на сколько хватало зрения, затопляя низины и возвышенности.

Человеческие поселения что-то больше в пути не попадались.

Осенние ночи стали ощутимо холоднее, утром трава снова серебрилась инеем. Костер разжигали не всегда.

Для еще небольшой драконочки такие ночи холодноваты. И брат согревал ее во сне, обняв крыльями.

Он привык согревать ее собой с детства, особенно зимними ночами, но в последнее время, почувствовав взросление, они уже не спали вместе и смущались, особенно Авеир.

Драконочка тоже понимала, что чувствует молодой грифон, но с ним было очень тепло и уютно. Она высунула голову из под крыла и лизнула его в клюв.

Его ответный взгляд был растерянным, почти умоляющим.

— Не надо, — прошептал он почти не открывая клюва.

Однажды в пути драконочка проснулась первой, высунула голову из под крыла и увидела, что опускается снег. Снежинка медленно спланировала в ухо грифона, Авеир дернул ухом как от мухи, не открывая глаз.

Под небом хмурого утра трава и толстые ветви деревьев, уже почти потерявших листву, побелели сверху. Очертания дальних холмов различимы слабее.

Грифоньи обьятия сразу показались теплее, вылезать не хотелось.

Даже наоборот, ей хотелось залезть ему под крыло целиком, хотя она там теперь явно бы вся не поместилась. Хвост драконочки мерз и она подогнула его, спрятав где-то между задних лап грифона.

На западной окраине герцогства старые развалины встречаются реже, чем на противоположном краю. Но и здесь попадались, хоть и не такие древние.

Путники остановились около расколовшейся когда-то сверху-вниз старой башни, от которой осталась только половина, полукруглая внешняя стена большой толщины с проемами окон. Поверху сохранились даже зубцы. Из грубой каменной кладки росло кривоватое дерево.

Даже не известно кто и когда здесь построил башню.

В архивах ордена в Фирнберге хранятся сотни книг и свитков, в которых рассказывалось о прошлом многих заброшенных замков, крепостей и башен, развалины которых возвышаются в разных местах вдоль обоих хребтов. О старинных распрях знатных рыцарей. Но о многом не упоминают даже орденские хроники.

Валер повидал немало заброшенных развалин.

Многие из них были одиночными башнями, часто встречались характерные до сих пор для Фирнберга двойные башни. Две башни, соединенные участком крепостной стены с нависающими бойницами.

Многие укрепления строились в виде бастинды — отдельно стоящей большой башни, рассчитанной как самостоятельное укрепление. Иногда даже небольшой замок строили в виде одной такой большой бастинды с общим основанием.