Хроники эрров - [12]

– Это мой друг. Мантихора.

Когда я первый раз рассказала о своем знакомстве с этой нечистью Анну, тот чуть ли не перекрестился, когда об этом доложили Витору, тот рвал и метал во все углы, взывая к моей снисходительности не трепать ему нервы и сидеть как все нормальные девушки в замке, вышивать крестиком, ну а если уж ядовитость моей персоны позволит, то вписаться со временем в компанию придворных дам и создавать интриги от нечего делать. Но не подбирать все то, что опасно, с клыками и когтями, не говоря уже о крыльях и шипах… Конюх лишь хмыкнул.

– Опасные у вас друзья, принцесса, – заметил он, – вот только друг ли вы ему? Мантихора все-таки кот и инстинкты их ведут, а не чувства. Но надеюсь, что ваш Митька сможет вас защитить. Это необычные животные. Раньше существовало поверье, что именно мантихора является следующей реинкарнацией. Их почитали, уважали. Некоторые поклонялись, строили храмы, словно они божество…

На мой немой вопрос он лишь глубоко вздохнул, дернул поводья и пригласил следовать за ним. Оседлав коня, я кое-как уместилась в седле, боясь свалиться в местную канаву, но предусмотрительно схватила гнедого за гриву, крепко так схватила, чтобы знал – страдать, так вместе.

– Их потом стали истреблять. Слишком много развелось. Не знаю, что послужило истинной причиной, но наступил переломный момент и буквально за несколько лет их популяция уменьшилась втрое, сейчас мантихора исчезающий вид и мало найдется смельчаков, готовых пойти против королевского указа об истреблении.

– Тогда почему же меня не…

– Просто вы – принцесса, поэтому вашу прихоть вам простили. Наш мир жесток, но он мало чем отличается от вашего мира, не так ли?

– Я не знаю, что ответить на это. Принцессы мало что знают. Они сидят в замке и ждут своего принца на белом коне, ну или хотя бы коня, раз уж на то пошло, чтобы исчезнуть.

– Вы мало чем похожи на принцессу…

Какие вы тут все проницательные! Естественно не похожа, с такими-то манерами… Все оставшееся время мы ехали молча вдоль каменной стены, что является границей. Оказывается, таких стен несколько. Эта отделяла от мира людского, та, что внутри и поменьше – аристократию местного населения от классов ниже. Чернорабочие и бедствующие находились вне зоны дворцовой территории.

Центр города был восхитителен. Вымощенные дороги, маленькие двухэтажные домики с красной крышей. Балкончики украшены цветами, которые я не видела у себя на родине. Все было вычищено, убрано, торговые лавки славились товарами высшего сорта, тканями легче пуха и прочнее стали (в чем я, если честно, очень сомневаюсь), и пекарней из высших сортов муки. Красивые длинные одежды женщины носили не только по праздникам, но и просто, чтобы выйти на улицу для прогулки. Мощные руки этих особ скрывали длинные рукава и накидки. На голове, между тонких рожек, красовались заколки и прочие женские штучки, которые я уже очень давно и в руках-то не держала. Окруженные прислугой, они посещали любимые места и наслаждались обществом друг друга. Их дети так и норовили увильнуть из-под родительской опеки и поставить пару фингалов местной шпане, но зоркий глаз нянечек, острее орлиного, пресекал все попытки осуществления детской шалости. Пение птиц, звон колокольчиков, голоса зазывал – все это с присущей аристократии этого мира элегантностью и заносчивостью. Ну прям идиллия… Как только мы вышли за пределы внутреннего круга, тут же попали в совершенно другой, полностью противоположный мир, населенный местными батраками и простым людом. Вот это мне уже как-то больше по душе – крики мужиков, пьяные драки за местную бабу, которую втихую уводит третий в уютное гнездышко, шальные дети, ворующие у тех, кто побогаче. Ор зазывал, пытающихся продать товар втридорога мимо проезжающим путникам и естественно местные развлечения вроде «попади в мишень и вот тебе печенька». Деревянные дома с соломенной крышей (где-то встречались и каменные, одноэтажные), трактиры да уличные циркачи. На дорогах грязь от повозок, животины и еще кто бы знал какой нечисти тут водится, да лучше оставаться в неведение. Чистотой и богатством тут и не пахло, все затмевала рыбная вонь с примесью других тошнотворных запахов. Чем дальше мы уходили, тем грязнее становилась местность. Если чистота у внутреннего круга сохранялась и кое-как поддерживалась, то метров через пятьсот от нее не осталось и следа.

– Оллан… мистер Оллан, – я совсем не привыкла к официальной речи, но похоже он спокойно отнесся к моей оговорке, либо просто не показал реакции, дабы потом припомнить в темном переулке, – скажите, у детей к какому возрасту рожки появляются?

Задумавшись, конюх пролепетал нечто вроде десяти – одиннадцати, сказав, что возраст лучше определять по хвосту – к десяти годам чернеет окончательно, а вот до этого он красный, как алая кровь.

– С чего вдруг спросила?

– Да так, из чистого любопытства. Мне же с вами жить, вот и узнаю втихую от вас.

Городская обитель медленно, но верно сменялась обителью лесной. Густые деревья и избитые тропы, рогатые зайчики и рыки нечисти вызывали чувство дикого интереса, нежели страха. Один такой пушистенький «зайка» прямо на моих глазах перегрыз глотку пернатой животине. С хрустом и почмакиванием вкушая трапезу, он вылизывал трепыхающееся тельце несчастной и, как мне показалось, нацелился на гнедого, отчего конь был явно не в восторге. Гневно фыркнув, он топнул копытом и прошествовал мимо с гордо поднятой головой, всем видом показывая превосходство.