Хроники Даманского - [12]
Дубины вместо автоматов
С начала ноября 1967 года, когда замерзла река Уссури, на участке Иманского отряда начались систематические провокации со стороны китайцев. Самым сложными для охраны местами были два острова: Киркинский, расположенный на участке 1-й заставы, и Даманский – на участке 2-й. Китайская сторона называла их Чжэньбаодао или Чженьбао (Даманский) и Цилицинь (Киркинский).
Трудностей добавляло то, что оба острова находились за фарватером реки, ближе к китайскому берегу, отделённые от него узкими протоками. Это позволяло нарушителям с сопредельной стороны легко преодолевать линию границы, проходившей по этим протокам. Они демонстративно выходили на лед между нашими островами и нашим берегом для установки рыболовных сетей или же пытались обойти острова, расположенные ближе к китайскому берегу, тем самым показывая, что они принадлежат Китаю.
Постановлением правительства советская сторона в разрешительном порядке позволяла китайцам лов рыбы до середины реки без выхода на острова и судоходство по фарватеру. Но сопредельную сторону не устраивал разрешительный порядок. Китайцам было важно продемонстрировать, что им принадлежат не только острова, но и половина реки.
На участке 1-й заставы, у острова Киркинский, советским пограничникам приходилось иметь дело с хунвейбинами. Против 2-й заставы, у Даманского, провокаторами выступали военнослужащие НОАК
Большинство провокаторов были молодыми людьми, привезёнными на границу из тыловых районов Китая. Примечательно, что на участке Иманского отряда у китайцев было что-то вроде разделения сфер – как правило, на участке 1-й заставы провокациями занимались гражданские лица – хунвейбины. Против соседней, 2-й заставы, действовали китайские военнослужащие.
Долгое время начальство, как Тихоокеанского округа, так и более высокое – из Москвы, никак не могло определиться, как именно охранять острова, находившиеся за фарватером. С одной стороны, нужно было не дать сопредельной стороне занять острова. С другой – не спровоцировать её на вооружённый конфликт. Поэтому приказания порой противоречили друг другу. То приказывали контролировать острова методом наблюдения, но на них не заходить. То, напротив занять их и не допускать туда китайцев.
Пограничники, обязанные предотвращать эти провокации, оказывались в двусмысленном положении. С одной стороны, им категорически запрещалось применять огнестрельное оружие. С другой – они должны были не допустить проникновения граждан Китая на советскую территорию.
Зачастую у «рыбаков», нарушавших границу, была одна снасть на несколько человек. Зато цитатник Мао Цзэдуна был у каждого
Самой проблемной точкой стала северная оконечность острова Киркинский. Он довольно-таки большой. От советского берега Уссури до острова было 400 метров. Между ним и китайским берегом находилась протока в 20–25 метров, по которой проходила линия границы. В этом узком месте и происходило большинство провокаций. Вспоминает Александр Кочкин:
– Мне впервые довелось участвовать в выдворении провокаторов довелось в районе Киркинского. Это было в конце ноября 1967 года. Бубенина на заставе в тот момент не было. Семнадцать нарушителей вышли на лёд реки и принялись ставить сети.
Доложив обстановку в отряд, я с 9 пограничниками на автомашине ГАЗ-69 по льду Уссури через 10 минут прибыл на место. Все нарушители оказались в одинаково новых полушубках, с пешнями и одной сетью на всех. Я, как учили, начал терпеливо объяснять этим «мирным рыбакам» что они нарушили границу. Для этого предварительно заучил три-четыре выражения на китайском. Нарушители стали что-то лопотать в ответ. Тут мои подчинённые говорят:
– Товарищ лейтенант, что вы тут с ними разговариваете! С ними нужно действовать проще.
Для начала они показали китайцам направление куда двигаться, и когда те загалдели в ответ, то самых несговорчивых отправили «юзом» по скользкому льду Уссури. То есть двое пограничников брали одного китайца сзади за воротник и пониже спины, нагибали и пускали по гладкому льду как шар в кегельбане. Благо, лёд был гладким. Китайцы принялись сопротивляться. Они были вооружены пешнями. Один ударил нашу служебную собаку. Тот, здоровенный такой кобель, в ответ лязгнул зубами – порвал драчуну полушубок. Больше никаких повреждений причинено не было. Выдворив этих так называемых китайских рыбаков до границы, мы демонстративно построились у северной оконечности острова Киркинский. Не прошло и десяти минут, как на китайском берегу (это в 20–25 метрах от нас) появился грузовик, вроде нашего ЗИЛ-130, на котором было смонтировано четыре мощнейших рупора. Их мощность была такой, что слышно было за тридцать километров!
Из рупоров на чистом русском языке началось вещание, о том, что мы зверски избили китайских мирных рыбаков. Одновременно на лед у китайского берега вышло десятка полтора людей, перебинтованных и измазанных чем-то красным. Это были те самые «рыбаки». За ними последовало более 100 хунвэйбинов. Остановившись напротив нас, толпа принялась ожесточённо выкрикивать лозунги. Нас на острове против них было всего десять пограничников. Ощущение, что и говорить, было не из приятных!
