Хроники Червонной Руси - [142]
Наскоро собралась дружина перемышльская в обратную дорогу. Медленно трусили по шляху кони. Меж холмами змеился узкой лентой Западный Буг. Весна царила вокруг, весело чирикали птицы, зеленью начинали одеваться дерева, а небо было ярко-голубым и безоблачным. Мало-помалу оставили Володаря, ехавшего на гнедом рысаке впереди отряда воинов, тяжёлые мысли об Игоревиче. Он улыбнулся, подставив лицо ласковому вешнему солнцу. Верилось, что наступила в его жизни мирная полоса.
ГЛАВА 94
С нежностью смотрел Володарь на собирающуюся в дорогу погружённую в хлопоты Таисию.
— Отъеду в Свиноград. Дом свой огляжу, проверю, — объявила гречанка.
«А что, она неплохо устроилась. Оборотистая оказалась жёнка. Торговлю учинила солью да пряслицами шиферными, тем и живёт. От меня ничего брать не хочет, сама, мол, управлюсь. И одевается не хуже княгини какой». — Володарь смотрел и не мог насмотреться на эту немолодую, но, как в прежние времена, красивую гречанку.
— Ну вот, собралась. Езжать пора, — сказала она, обвивая вокруг головы цветастый огненно-голубой расшитый грифонами плат.
«Где и выискала такой, — подумал Володарь. — Да, себе ни в чём не отказывает. И свитка экая нарядная. Вот вроде и лета юные давно минули, а цветёт, расплескивается красотой жёнка. Молодец она!»
Они вместе спустились с крыльца хором, остановились у ворот. Рядом стоял запряжённый большой возок, храпели кони.
— Пора прощаться, — молвила Таисия. — Надеюсь, ты не будешь без меня скучать.
— Возвращайся скорее, — прозвучали из уст Володаря тихие скупые слова. Овладело им внезапно волнение, а отчего, сам он не мог понять.
Таисия, кивнув, легко, как молодая девушка, впрыгнула в возок и крикнула вознице:
— Поехали!
Спустя мгновения возок скрылся за поворотом дороги.
«Вот приедет, и снова будет это продолжаться? Буду я с двумя женщинами жить? До чего же я слаб! Не могу отринуть её, выбросить из своей жизни!» — сокрушался в мыслях владетель Перемышля.
Вспомнил он, как давеча после службы в соборе Иоанна подошёл к нему худенький монашек в чёрной рясе и с куколем на голове. Ни малейшего почтения перед князем не испытывал он, заступил путь и принялся громко бросать в лицо обвинения:
— Яко Соломон, живёшь ты! Яко поганин! Наложницу свою, гречанку, в жену возвёл! Живёшь с ею, супругою законною пренебрегаешь! Кайся, грешен бо еси!
Отодвинул Володарь монаха в сторону, но тот не отставал, шёл за ним следом, кричал громко, тыкал в его сторону перстом.
Уже хотел сын Ростислава приказать гридням прогнать его взашей, но стерпел, остановился, повернулся к монашку, промолвил прямо и откровенно:
— Да, грешен я! Да, живу неправедно! Но люба она мне, понимаешь, люба! И что мне делать, как быть?! Ты, что ли, совет дашь?!
Монах немного смешался, но затем решительно ответил:
— Искушение то бесовское! Воротись к супруге и детям, отринь помыслы плотские!
— Пошёл вон! — гневно прикрикнул Володарь на монаха.
Гридни отогнали рясоносца прочь, но после Володарь всё чаще стал задумываться о том, что монах, в сущности, прав. Но сил покинуть Таисию у него не доставало.
...Он долго хмуро, исподлобья смотрел на дорогу, на которой скрылся возок гречанки. Много позже он догадается, что Таисия уехала от него навсегда. И вовсе не в Свиноград держала она свой путь.
Выходит, оказалась она, хрупкая женщина, много страдавшая на своём веку, сильнее, твёрже его, князя, сумела отвергнуть цепкие чары греховной любви. От осознания этого становилось Володарю не по себе. Страдала его гордость, его княжеская честь. Как это так?! И странно, уязвлённое самолюбие одолевало, пересиливало в душе князя прежнее нежное чувство. Или это время, которое незаметно отодвинуло от него былые страсти? Наверное, так. Не раз вспоминал, конечно, сын Ростислава красавицу-гречанку. В веже ли воинской, когда лежал на кошмах, забросив за голову руки и положив рядом с собой харалужную саблю в узорчатых ножнах, или когда проезжай переведя на шаг любимого гнедого скакуна, мимо некогда принадлежащего ей красивого терема на взлобке, возникали перед мысленным взором его картины прошлого. Он, словно наяву, ловил глаза цвета южной ночи, то исполненные доброго лукавства, то злые, сверкающие ненавистью.
Что ж, было, схлынуло, истаяло. Жизнь Володаря продолжалась, но Таисии места в ней более не было.
ГЛАВА 95
Князь Святополк по привычке вышагивал из угла в угол горницы. Хмуро, искоса взирал он на собравшихся ближних бояр, говорил резко, отрывисто, недовольно кривя уста. Длинная чёрная борода его тряслась в такт движениям.
— Стало быть, прогнал вас с Торчином от себя Мономах? Не хочет воевать Ростиславичей? — спрашивал владетель Киева одноглазого Коницара.
— Обнаглел он вовсе, пёс! — зло процедил боярин.
— Ты о князе такое молвишь! — вспыхнул Святополк. — Тебе ли, жалкого уличанского старосты отпрыску, моего двухродного брата здесь обзывать словами последними?
Коницар испуганно соскользнул с лавки и повалился на колени.
— Прости, княже великий!
— Ладно, прощаю. Впредь себе такого не позволь! — Святополк немного смягчился. — Вот что, боярин. Гляжу я, не выгорит у нас поход на Теребовлю. По-другому содеем. Поезжай-ка ты к ляхам, ко князю Герману. Уговори их напасть на Володаря. Пускай повоюют.
Вторая половина XII века. Ярослав, сын могущественного и воинственного галицкого князя, после отцовской кончины получает власть, однако сразу показывает, что характером на отца не похож. Ярослав предпочитает сечам дипломатию. Но является ли миролюбие признаком слабости? Поначалу кажется, что Ярослав вечно будет послушен своему всесильному тестю — Юрию Долгорукому. Даже супруга Ярослава уверена в этом. А молодому князю предстоит доказать всем обратное и заслужить себе достойное прозвище — Осмомысл.
Британские критики называли опубликованную в 2008 году «Дафну» самым ярким неоготическим романом со времен «Тринадцатой сказки». И если Диана Сеттерфилд лишь ассоциативно отсылала читателя к классике английской литературы XIX–XX веков, к произведениям сестер Бронте и Дафны Дюморье, то Жюстин Пикарди делает их своими главными героями, со всеми их навязчивыми идеями и страстями. Здесь Дафна Дюморье, покупая сомнительного происхождения рукописи у маниакального коллекционера, пишет биографию Бренуэлла Бронте — презренного и опозоренного брата прославленных Шарлотты и Эмили, а молодая выпускница Кембриджа, наша современница, собирая материал для диссертации по Дафне, начинает чувствовать себя героиней знаменитой «Ребекки».
Героя этой документальной повести Виктора Александровича Яхонтова (1881–1978) Великий Октябрь застал на посту заместителя военного министра Временного правительства России. Генерал Яхонтов не понял и не принял революции, но и не стал участвовать в борьбе «за белое дело». Он уехал за границу и в конце — концов осел в США. В результате мучительной переоценки ценностей он пришел к признанию великой правоты Октября. В. А. Яхонтов был одним из тех, кто нес американцам правду о Стране Советов. Несколько десятилетий отдал он делу улучшения американо-советских отношений на всех этапах их непростой истории.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
Нежданно-негаданно пришлось сыну новгородского дворянина Истоме Яковлеву податься в бега, дабы спастись от гнева всесильной боярыни Марфы Борецкой, которая погубила всю его семью: родителей, двух меньших братьев и кроху-сестру. Судьба свела беглеца с артелью скоморохов, да не простых. Они оказались лазутчиками великого князя Московского Ивана III Васильевича, у которого с новгородским боярством были нелады. Юный Истома поклялся отмстить за убийство своей семьи боярыне Марфе Борецкой (которую за ее большую власть над Великим Новгородом прозвали Посадницей) и поэтому взялся под маской скомороха выведывать ее планы.
Мальчик-сирота, прозванный Соколом и воспитанный волхвом Чтибором, вырастает в бесстрашного и непобедимого, благодаря своим необычайным способностям, воина. Немало испытаний встретилось на пути Сокола-Рерика. Бесконечные столкновения русов с печенегами и другими воинственными племенами унесли жизни его близких и друзей, но не только горести выпадали на его долю. И, возможно, именно он стал основателем династии Рюриковичей, правившей Русью до конца XVI века: такова версия автора.
Один из легендарных князей, столпов русской государственности, письменности и Русской Правды, объединитель многих племен и народов в единое мощное княжество с названием Великая Русь – Олег Вещий. Роман «Руны Вещего Олега» является продолжением повествования о становлении Руси, начатого в романе «Рюрик. Полёт сокола». Если при сотворении Словенской Новгородчины у Рюрика и Олега основными противниками были скандинавы, то с приходом в Киев на первый план торгово-дипломатических, военных и прочих взаимоотношений выходит Византия.
Середина IX века. Северную Словению раздирают междоусобицы. Престарелый новгородский князь Гостомысл понимает, что для спасения Руси необходимо её объединение. Четыре сына Гостомысла погибли в войнах и от болезней. Остались три дочери. Волхвы и старейшины не хотят видеть наследником престола старшего княжеского внука Вадима, крещённого в латинскую веру, который к тому же водит дружбу с норманнами. Гостомысл видит вещий сон, по которому наследовать власть должен Рарог, внук средней дочери Умилы, вышедшей замуж за ободритского князя Годослава.