Хроники Черного Льда - [18]

– Я тебе не почтовый голубь.

– Пожалуйста, – уточнил Ярослав. – Передай.

– Я подумаю об этом.

Иван опять занял позицию для стрельбы. Боевик немного посмотрел в его спину, чуть прищурив глаза, заметил густое темное пятно ближе к левой руке и вздохнул. Лира как всегда оказалась права, Невзоров действительно был отмечен Богом Смерти. Впрочем, даже без этой печати как человек Невзоров Ярославу уже не нравился. Не попрощавшись, Ярослав развернулся и ушёл с полигона. Пешком, по человечески.

Краем глаза увидев, что Ярослав оставил его в покое Невзоров дострелял боезаряд, вскинул оружие на плечо и, захватив бинокль, отправился в здание при полигоне. Там он разобрал, почистил оружие и аккуратно сложил винтовку в чемоданчик с кодовым замком. Быстренько принял душ, одел вместо армейской боевой свою обычную одежду: джинсы с темной футболкой.

Разговор с боевым магом Ивану очень не понравился. Скрывать Ивану было в общем то нечего, он Алису видел в последний раз, когда принес в «Особняк». Но сама манера боевика вести диалог раздражала. Еще его раздражало то, что маги думают будто он станет помогать им искать ведьму. Да вот прямо сейчас, ага. Он даже понимал почему Алиса ушла от них. Невзоров считал, что Алиса покинула «Волхв» и ушла из учеников Лиры только от дурости подростковой. По-сути Алисе еще и восемнадцати лет нет, в таком возрасте многие ведут себя странно. Бунтарский возраст.

Часы показывали половину десятого вечера, казалось бы еще недавно солнце светило в глаза, а сейчас оно уже заходит за горизонт.

Иван положил чемоданчик с винтовкой на соседнее с собой кресло и повел машину домой. Завтра от ГУЛАГа не отвертеться.

– Итак, Невзоров. Твоя задача проста. Нарисовать на этом плакате что-нибудь

приветственное.

– Что-нибудь приветственное?..

Иван почесал обратной стороной кисточки висок.

– Ну да, это будет висеть над входом в актовый зал.

Ваня никогда особенно с кисточкой и красками не дружил. Говоря точнее, он никогда всерьез ничего не рисовал. В интернате были уроки ИЗО, но чаще в это время дети убегали покурить или просто прогуливали. Впрочем, могло быть и хуже.

– Хорошо товарищ Анисимова, сделаю, – Иван вытянулся в струнку. Помимо него в зале по-прежнему было еще двое с дредами. Они из чувства солидарности арестантов тоже стали по стойке смирно.

– Все будет сделано, товарищ староста.

– Так, мальчики. Я не Сталин, понятно вам, а это не ГУЛАГ.

– Все понятно?

– Так точно! – рявкнул Невзоров так, что староста вздрогнула. С подозрением оглядев работников, Анисимова развернулась и отправилась в деканат. Уже возле двери она услышала голос Невзорова.

– А кто не согласен – расстрелять.

С трудом пропустив это мимо ушей, Кристина отправилась по своим делам.

– Я тебя раньше тут не видел, – обратился к Невзорову один из двух молодых людей.

– Вот и хорошо.

– Как тебя зовут?

– Меня зовут Иван. И я не ищу тут друзей.

– Никто не ищет, – кивнул с улыбкой болтающий парень. – Но нам интересно.

– Ну что? – Невзорову нужно было сосредоточиться, что бы сообразить какую именно надпись надо сделать на плакате.

– Как ты столько раз смог избежать работы тут, не убегая от старосты.

Иван прикинул и понял что всё довольно просто. Он не убегал от старосты, он ставил её перед фактом своего ухода. Это ахиллесова пята Анисимовой, та не способна матом и пинками заставить кого-то выполнять свои поручения. Однако Невзоров не хотел что бы абсолютно все об этом знали.

– Я избил профессора, затем сломал нос одному парню с соседнего потока.

– М… нет… пожалуй мы такими методами действовать не будем, – протянул собеседник. – А меня Витек зовут.

– Да ради бога, – отмахнулся Иван.

– Что ты куксишься так? Чувак, мир во всем мире и все такое?

– В котором это во всем? – тупо переспросил Невзоров чем поставил «Витька» в тупик.

– Ну… этого.

– Ты правда в это веришь? – ухмыльнулся Иван.

Витя с напарником начали делать свою работу. Вешать последние украшения.

– Конечно, надо стремится к тому, что бы все жили в мире, чувак. И что бы везде был позитив! – Невзоров искоса глянул на парня.

Наверно если с ним провести экспертизу, то в его дури крови не обнаружится. Иван облизал губы и заговорил четко разделяя слова:

– Ежедневно в этом мире люди убивают друг друга для наживы, власти, влияния или просто для забавы. Затем насилуют женщин убитых мужчин, что бы утвердить своё превосходство и отправляют детей в рабство, что бы на смерти еще немного денег состричь. И не думай, что я имею ввиду далекую от тебя Чечню или Афганистан. Все это делается и в Москве, довольно часто. Впрочем, таким как ты это сложно понять. Ты и твой дружок находитесь в фиолетовом мирке. Вы не просто пропускаете все аспекты реальности, которые вам не по нраву, мимо себя. Мир в этом мире наступит только тогда, когда все человечество сдохнет. В природе человека убивать другого. На самом деле в основе этого действа очень простое желание доминировать, а власть, деньги и большинство других объяснений для того что бы показать методы доминирования. Так что запомни, хиппи, мира во всем мире не наступит никогда.

Чуть улыбнувшись Невзоров начал рисовать, он придумал фразу. А двое позитивщиков немного постояли в нерешительности и в мрачной тишине продолжили вешать украшения. В дальнейшем они с Невзоровым никогда не заговаривали, а при встрече старались обходить стороной.