Хроника Великой войны - [42]

Гроссмейстер стоял как пораженный молнией. Мир рушился. Орден распался! Орден убил часть гхалхалтаров! Орден выступил против Хамрака! Будь проклят Хамрак! Будь проклята война!

– Зачем?! Зачем это?! – сэр Данвельд рванулся куда глаза глядят, с размаху натолкнулся на гхалхалтара.

Удар оборвал вопрос – меч озлобленного гхалхалтара обрушился на человека в желто-синей тунике.

***

Хамрак сосредоточенно смотрел на Гамара. Начальник корпуса выглядел спокойно, лишь желваки на скулах выдавали его внутреннее напряжение.

– Пентакреонцы напали на наших спящих воинов, – доложил он. – Пострадал мой корпус, находившийся рядом с ними. Потери составили девяносто шесть гхалхалтаров.

Хамрак молча покачал головой.

– Впрочем, мы отбили пентакреонцев. Оставшиеся из них отступили, очевидно, на соединение с армией Иоанна.

– Все?

– Нет. Я приказал троллям настичь предателей.

– Давно?

– Четверть часа назад. Люди не успеют добраться до своих.

– Своих? – Хамрак улыбнулся. – Мы – им свои. Что мы сделали такого, чтобы они считали нас чужими?

– Они предатели, неблагодарные предатели! Пусть тролли растерзают их в клочья – это будет уроком всем, кто посмеет выступить против гхалхалтаров.

– Нет, – Хамрак приподнялся, схватив Гамара за руку, – в этом виноваты мы. И, прежде всего, я, ибо не сумел увидеть их слабости. Я дал пентакреонцам слишком большую волю – свое доверие. А они не справились с ним. Скажи, разве можно карать убогих?

– Они убили девяносто шесть наших воинов.

– Уничтожив их, мы не воскресим мертвых, но станем виновны в смерти людей.

Гамар пожал плечами:

– Троллей уже не остановить.

***

На следующий день Ротер окончательно пришел в себя. Он не чувствовал своего тела, словно оно существовало отдельно от него. Сердобольная женщина, приютившая раненого в своем доме, продолжала ухаживать за ним. По его просьбе она несколько раз открывала окно, проветривала комнату. От свежего воздуха Ротер порозовел и улыбался.

Для него война уже кончилась, и не было тех нескольких тысяч изможденных людей, что в это время продолжали неотступно преследовать армию гхалхалтаров. Теперь он – увенчавший себя славой герой, и достоин отдыха.

Чуть повернув голову на подушке, Ротер рассказывал:

– Осада Форт-Брейдена была действительно тяжелой. Особенно последний её день, когда наши войска ночью пошли на штурм. Мы ворвались в город, взяв гхалхалтаров на испуг.

Женщина, плохо понимавшая то, что произошло в ту памятную ночь, согласно кивала.

– Я летел впереди дракунов и первым обрушился на неприятеля. Несколько магов навалились на меня и убили моего дракона, но я соскочил с него и продолжал сражаться. И враг дрогнул, не устоял, побежал! – Ротер поднял голубые красивые глаза на женщину.

– Вы прекрасно сражались, – подтвердила она.

Убедившись в достоверности собственных слов, он продолжал:

– Я гнал гхалхалтаров до самого порта. Они просто обезумели от страха и бросались в воду, желая спастись, но тонули. Эта была полная победа!

– Конечно, конечно.

Вдруг Ротер смолк, закрыл глаза.

– Странно, я не чувствую боли. Куда я ранен?

Женщина внезапно посерьезнела.

– Я просто ничего не чувствую. Это, наверное, глупо. Я слышал, что, когда ранят, чувствуется боль, очень сильная, такая, что хочется кричать громко-громко. А у меня этого нет. Почему?

Женщина молчала.

– Что со мной?

– Доктор говорил, что вы упали.

– А потом?

– Вы сильно разбились, но сейчас все в порядке…

– Покажите мне мое тело! – оборвал её Ротер. – Я хочу видеть себя. Что со мной? Покажите!

Женщина, вздохнув, поднялась, осторожно откинула одеяло, затем приподняла голову Ротера. Он лежал в ночной рубашке, расстегнутой на груди. Кожа была бледная с голубовато-желтым оттенком, словно мертвая, но открытых кровавых ран, которых ожидал увидеть больной, не было.

– Хорошо, – Ротер улыбнулся, успокоившись.

***

Только через несколько недель он узнал, что, упав, он сломал позвоночник и нашедший его лекарь чудом спас его от смерти, но не смог вернуть к жизни мертвые нервы. Теперь до конца своих дней он останется прикованным к постели.

***

Разбросанные кости, вывороченные куски мяса густо устилали камни в кроваво-красных подтеках. Снег был розовым и во многих местах подтаял от жара человеческой плоти.

Лорд Карен осторожно объезжал пологий склон. Еще несколько часов назад здесь шли люди. Каждый о чем-то думал и мечтал: они стремились к своим. Теперь те, кто ещё вчера мог родить прекрасные мелодии, поэмы, превратились в безобразные останки. Да, это были пентакреонцы. Опознать их можно было только по желто-синим лоскутьям туник.

Лорд Карен обернулся к людям, что толпились у подножья склона:

– Вы видите, что случилось с предателями родины? Как отплатил Хамрак тем, кто пошел за ним, кто многие месяцы сражался на его стороне? Вот она – благодарность короля гхалхалтаров! – полководец воздел руку к небу. – Но не следует забывать, что погибшие – наши братья. Они – люди. Это ещё несколько десятков жизней, за которые надо мстить. Кто мы будем, если после такого варварства не разобьем врага? А потому – вперед! Дадим бой, и пусть победит правый!

Глава вторая

Горы отделяли Пентейский мыс от Жоговенского. Они угрюмыми громадами теснились на всем побережье, освободив лишь крохотную полоску дороги, по которой можно было переправиться из одной части королевства в другую. Сверху дорога напоминала трещину, идущую по горному массиву. Она бежала по дну ущелий, потом вдруг резко взмывала вверх и тянулась по хребтам скал, огибая их островерхие пики, пока наконец вновь не скатывалась вниз, в Грохбундерское ущелье.