Хроника одного скандала - [50]
— Шеба, это очень, очень серьезно. Вы сами-то отдаете отчет, насколько все это серьезно?
— Да. О да, да.
— Нет, Шеба. Боюсь, не отдаете. За такое и в тюрьму можно попасть.
— Знаю. — Вид у нее был напуганный, но через мгновение она рассмеялась. Далекий от ее обычных звонких переливов, этот странный, с истеричными нотками смех напоминал скорее крик диких гусей.
— Ради всего святого, Шеба! Он же… Стоит ли объяснять? Он же мальчик.
— Ну, не совсем, — сказала Шеба. — Понятно, что не мужчина, но и не ребенок. Я бы сказала — где-то посредине.
Я смотрела на нее во все глаза.
— Называйте как хотите, Шеба. Важно одно: он очень, очень юн. А вы ведь даже не любите мужчин моложе себя. Сами как-то признались, что предпочитаете постарше.
— Знаю. Странно, правда? — проговорила она с какой-то небрежной отстраненностью, словно речь шла о философской проблеме, а не о ее собственной жизни. — С другой стороны, не глупо ли навешивать ярлыки на свои сексуальные пристрастия? Их не так просто разложить по полочкам, к тому же они с возрастом меняются, верно? Чудно ведь, когда мужчины твердят, что одному в женщинах только грудь нравится, а другому подавай красивые ноги. В смысле… — Шеба беспомощно умолкла. — Вы правы, Барбара. Конечно, правы, — продолжала она. — Он просто ужасно молод. Но… я стала понимать, что такое очарование юности. Вообще-то я и раньше не поддерживала феминисток, когда они возмущались, что мужчины в возрасте ухлестывают за молоденькими. Честно говоря, я всегда была на стороне «старых козлов» и теперь очень этому рада, поскольку на себе ощутила, до какого сумасшествия способно довести красивое молодое тело. Я могу часами гладить Стивена, вдыхать его запах — и мне все мало! Я готова… готова… проникнуть в него.
Я вскинула руку:
— Прошу вас!
Шеба снова рассмеялась, все тем же гортанным отрывистым клекотом.
— Я не имела в виду буквально — каким-нибудь несуразным резиновым членом. Нет, у меня иные фантазии. Хочется очутиться внутри него. Пусть бы он меня проглотил, что ли… Знаете, как иной раз бывает: тискаешь малыша или котенка — и готов задушить в объятиях. — Она скрестила руки на груди и улыбнулась: — Все ясно, Барбара. Вы считаете меня совершенно развратной.
Она вела себя так, будто общалась с иссохшей старухой, напрочь позабывшей, что такое страсть. Теперь-то мне ясно — Шеба не хотела, чтобы я ее поняла. Она упивалась мыслью о собственной непостижимости.
— Дело не только в вас одной, — возразила я. — О детях вы подумали?
Вот когда беспечность с нее слетела.
— Ох, Барбара. Я знаю, знаю. Я чудовище. Я только и думаю о том, что нужно положить всему этому конец.
— Так прекратите же думать, ради бога. Положите конец — и все.
Шеба слабо махнула рукой:
— Не надо нотаций, Барбара. Толку от них никакого. Любовь — это состояние организма, верно? Кто-то в глубокой депрессии, кто-то влюблен, а кто-то, к примеру, поклоняется какому-нибудь божеству. Ты, по сути, уходишь под воду — на суше люди еще могут говорить с тобой о жизни, но что значат эти речи…
— Какая любовь? О чем вы? Не стройте из себя идиотку, черт побери.
— Боже, что за слова, Барбара?
— Говорю, что думаю. Помочь пытаюсь.
— Нет, я о другом. Вы ведь никогда не чертыхаетесь.
— Шеба, умоляю, послушайте. Вы не любите Конноли. Это не любовь.
— Не уверена, знаю ли я, что это такое. Все мы мастера на определения, верно? Я хочу вернуть юность. Он хочет набраться постельного опыта. Я на него давлю. Он на меня давит. Он меня жалеет. Я его жалею… А на деле-то все далеко не так просто, разве нет?
— Шеба, все это чистое безумие. Вы вкладываете в ситуацию смысл, которого там нет. Вся эта любовь только у вас в голове.
Шеба явно собиралась возразить, но лишь рассмеялась:
— А худшего места не придумаешь, правда?
У меня руки чесались отвесить ей пощечину.
Сдержав порыв, я опустила ладони ей на плечи и хорошенько встряхнула, как куклу.
— Остановитесь, Шеба! Все это… Да что у вас может быть общего? Помимо секса, я имею в виду?
— Ой, только вот этого не надо. Я тоже женские журналы читала, Барбара, и на тесты отвечала — «Секс или любовь?», «Не путайте оргазм с любовью». Все я знаю, Барбара, и говорю вам — чушь все это. Понятия не имею, что это вообще значит. В смысле — кто доказал разницу? И разве она не индивидуальна для каждого? Так что давайте сойдемся на том, что к Стивену я испытываю что-то очень мощное.
— Более мощное, чем чувство к Ричарду? К вашей семье? — Я сорвалась на крик.
— Да! — во все горло выкрикнула Шеба. — Нет! То есть… вообще-то… да. Да!
Какое-то время мы сидели молча, переваривая это признание.
— Во всяком случае, такое же, — тихо добавила Шеба. — На данный момент — такое же. И конечно, нас тянет друг к другу физически. А общего… нет у нас ничего «общего». Откуда? Ему ведь шестнадцать, Барбара! Общего у настолько мы сами. Разве этого мало? В конце концов, мне за него не замуж выходить.
— Неужели? И на том спасибо. Хоть капля здравомыслия осталась… А вам не приходило в голову, что парень бахвалится своей победой перед приятелями?
— Приходило. Он этого не делает.
— Да как вы можете быть уверены?
Шеба пожала плечами:
Люди любят поговорить о своих принципах. Но насколько они придерживаются их в реальной жизни? Для героев своего нового романа Зои Хеллер — одновременно и злой следователь, и добрый… И прежде всего, для главной героини. Почти сорок лет назад Одри вышла замуж за адвоката Джоэля Литвинова, защитника угнетенных, обездоленных и бесправных. Спустя десятилетия супруги Литвиновы являются истинным символом либеральных ценностей, и детей своих они воспитывали в том же духе. Но на закате жизни выяснилось, что одними убеждениями человек сыт не будет и даже у самых непогрешимых найдется свой скелет в шкафу, а то и не один.Зои Хеллер честно, иронично и безжалостно рассказывает истории людей, которые искренне считают себя убежденными борцами за правое дело.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».
Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Профессору английской литературы Винни Майнер пятьдесят четыре, она не очень красива и давно поставила крест на своей личной жизни. Побывав замужем, Винни раз и навсегда отказалась от идеи брака. Изредка в ее постели появляются партнеры, но не более того. Она довольна своей жизнью, работой и собой. Но все меняется, когда Винни в очередной раз отправляется в Англию. И взбаламутил ее жизнь неотесанный мужлан Чак из американского захолустья…Фред Тернер, молодой коллега Винни, неприлично красив и терпеть не может Англию.
Незадолго до большого события для Алекса и Тильды — званого ужина, который должен обеспечить будущее Алекса, — на пороге дома объявляется странная девушка Клэрри. Пришла она не просто так, а чтобы поделиться тайной, которая гнетет ее. Но с этой минуты торжественный ужин в респектабельной компании стремительно начал превращаться в вечер-катастрофу. Светская беседа оборачивается раскрытыми секретами, судорожными признаниями и взаимными обвинениями. Загадочная Клэрри, у которой случаются галлюцинации, словно провоцирует окружающих выдать свои самые темные тайны.«Званый ужин» — страшная и забавная, нежная и злая книга о попытках современного человека скрыть правду, заменив ее суррогатами из лжи и расхожих представлений.
Прил и Рут - самые близкие подруги. Они очень разные. Рут - феминистка и остра на язык. Прил придерживается менее свободных взглядов и мечтает когда-нибудь стать писательницей. Но, несмотря на несхожесть, двух женщин объединяет не только быт, но и общность взглядов на мир, симпатии и антипатии. Любая радость или горесть пополам, нет подруг преданней, чем Рут и Прил. Но однажды Рут исчезает, не предупредив ни мужа, ни лучшую подругу. Уезжает навсегда, оставляет прежнюю жизнь, чтобы начать новую. Почему? Зачем? Что не устраивало ее? Оставшись одна, Прил начинает понимать, сколь много значила в ее жизни эта женская дружба.