Хроника города Леонска - [12]
Школу доктора Леоне в наши дни возглавляла Эрика Куоко. Учиться своему делу наши леончинисты могли только в Леонске, и все долгие годы нить тянулась непосредственно от Фани Леоне. Профессию передавали из рук в руки, излишней рекламой заниматься надобности не было, и даже во времена дикого рынка дело выжило в нетленном виде. Эрика не отличалась повышенным самолюбием, не лезла во власть и держала всех воспитателей школы в разумной строгости.
Все леончини на «Собачьей площадке» в тот момент спокойно занимались – каждый своим делом. Кто-то смотрел телевизор – либо National Geographic про антилоп и слонов, либо «Машу и медведя», либо «Каникулы Бонифация» (супершлягер), кто-то строил норку из «лего», кто-то мирно грыз косточку, а иные просто вытянули вальяжно свои тела, положили лапы под мордочку и тихо смотрели свои собственные сны не засыпая. Потому что у лёвчиков очень богатый внутренний мир. Это знали все жители Леонска.
Чино вошел на «Собачью площадку» с некоторым волнением. Его заботило, встретит ли он там Джину. С этими девушками всякое случается. Все в порядке: Джина смотрела на него из правого дальнего угла с ласковым вниманием. Понимая, что не надо устраивать спектакль, Чино отправился к подружке с большой чинностью, сам осознавая всю уместность такого поведения в рамках русской словесности. (Вы догадались, кто написал последнюю часть фразы, переводя мой немецкий текст на русский язык?)
Глава 8
Вечеринка у Сони
Мы с Марком вошли в зал, где уже собралось довольно много народа. Соня, как всегда, была одета элегантно, в вишневый шелковый костюм с юбкой почти до пола, и вокруг нее собрались умные люди. Мирко Желич, хозяин ласковой супружницы моих рыжиков Чески, Людвиг Соловьев, директор Католической академии Леонска, Иван Бурмистров, директор Евангелической академии, еще пара ученых мужей. Соня чувствовала себя в мужской компании намного лучше, чем в женской. Потому что у нее был мужской ум, она проповедовала всегда строгие правила мышления. А я, конечно, натура более неряшливая в плане рациональном, меня часто ведет наитие, интуиция. Собственно говоря, именно они и дали мне внутренние силы и логику поведения, когда наши с Соней отношения дали трещину.
Ну, знаете, мне как мужчине трудно это произносить вслух, но речь идет о физическом взаимодействии. Где-то лет в 75 мои мужские силы кончились, а во взаимодействии тел мы с Соней черпали жизненные импульсы. В наших соитиях пряталась тайна. При всей европейской налаженности жизни в Леонске, мы не забывали, что жили в России. И русские неурядицы, несогласованности, нечестности преследовали нас на каждом шагу. Интеллект, немецкая организованность позволяли во время работы отодвигать все мерзости в сторону. Но ведь работа кончается, и ум сразу же погружается в окружающую атмосферу. И если в этой атмосфере есть просветляющий слой, ты легко выдерживаешь любой крутёж. И Соня и я держались на сладости нашей близости. Даже тогда, когда мои физические силы оказались на исходе, в долгих обнаженных ласках, почти безрезультатных, мы находили бренное счастье. Но я почувствовал на уровне наития, что Соня устает от этих долгих попыток соединения. Что надо ей дать покой.
Я всегда думал о роскошном суициде мингера Пеперкорна из «Волшебной горы» Томаса Манна, часто сравнивал себя с ним. Конечно, представления «кофейного короля» о жизни как о «расстелившейся женщине» казались мне вульгарными, конечно, меня раздражала его неспособность выразить самую простую мысль, но его осознание себя как «орудия бракосочетания Божества с миром», его «царственные черты», «идольские складки на высоком лбу» остались во мне навсегда, и мне не надо заглядывать в оригинал, чтобы процитировать роман. Что-то сердцевинное в образе мингера Пеперкорна совпало со мной. Я помнил о суицидах в нашем роду, о моем дяде, который убил свою жену и сам застрелился, о мачехе, отравившейся после смерти очень старого отца, о сестре, утопившейся в Рейне вскоре после похорон любимого восьмидесятилетнего мужа. Но моя Соня не умерла, а жила и светилась рядом. Я часами, днями гулял по Золотому полю днем, колесил по набережной, вечером и ночью, когда там пусто, и требовал у своего наития – или как там его назвать? – чтобы оно сконструировало мне жизнь на оставшиеся годы.
Книга Алексея Парина посвящена творчеству крупнейшей русской певицы Елены Образцовой. Первая часть — репортаж о конкурсе Елены Образцовой в 2007 году и беседы с членами жюри о масштабах творчества Образцовой. Во второй части публикуются беседы с самой примадонной, в которых прослежена личная судьба певицы и обсуждаются разные аспекты творчества. Третья часть содержит аналитические материалы — разборы интерпретаций Образцовой: среди объектов анализа — русские романсы, вокальная лирика зарубежных композиторов, партии в русских и западноевропейских операх.
«С палаткой по Африке» — это описание последнего путешествия Шомбурка. Совершил он его в 1956 году в возрасте 76 лет с целью создать новый фильм об африканской природе. Уважение к Шомбурку и интерес к его работе среди прогрессивной немецкой общественности настолько велики, что средства на путешествие собирались одновременно в ГДР и ФРГ. «С палаткой по Африке», пожалуй, наиболее интересная книга Шомбурка. В ней обобщены наблюдения, которые автору удалось сделать за время его знакомства с Африкой, продолжающегося уже шесть десятилетий.
Путевые заметки профессора В. Ф. Червинского, посетившего Австралию в 1961 году.
Чешский врач, четыре года проработавший в провинциях Республики Заир, увлекательно рассказывает о конголезском народе, борющемся за независимость, о его быте, заботах и радостях.
Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].
В книге советского журналиста АПН в увлекательной форме рассказывается об истории, этнографии, природе, экономике, политике сегодняшней Республики Мали, ставшей независимым государством в 1960 г., в год Африки. Автор с большой симпатией пишет о своих малийских коллегах-журналистах, ученых, о встречах с представителями различных этнических групп в отдаленных уголках страны, их быте и обычаях. В работе освещаются важные события и наметившиеся тенденции в жизни современной Мали.
Книга представляет собой свод основных материалов по археологии Месопотамии начиная с древнейших времен и до VI в. до н. э. В ней кратко рассказывается о результатах археологических исследований, ведущихся на территории Ирака и Сирии на протяжении более 100 лет. В работе освещаются проблемы градостроительства. архитектуры, искусства, вооружения, утвари народов, населявших в древности междуречье Тигра и Евфрата.
Путешествия по Тунису, Польше, Испании, Египту и ряду других стран — об этом путевая проза известного критика и прозаика Сергея Костырко, имеющего «долгий опыт» невыездной советской жизни. Каир, Барселона, Краков, Иерусалим, Танжер, Карфаген — эти слова обозначали для него, как и для многих сограждан, только некие историко-культурные понятия. Потому столь эмоционально острым оказался для автора сам процесс обретения этими словами географической — физической и метафизической — реальности. А также — возможность на личном опыте убедиться в том, что путешествия не только расширяют горизонты мира, но и углубляют взгляд на собственную культуру.
«Сидеть и смотреть» – не роман, не повесть, не сборник рассказов или эссе. Автор определил жанр книги как «серия наблюдений». Текст возник из эксперимента: что получится, если сидеть в людном месте, внимательно наблюдать за тем, что происходит вокруг, и в режиме реального времени описывать наблюдаемое, тыкая стилусом в экран смартфона? Получился достаточно странный текст, про который можно с уверенностью сказать одно: это необычный и даже, пожалуй, новаторский тип письма. Эксперимент продолжался примерно год и охватил 14 городов России, Европы и Израиля.
Жанр путевых заметок – своего рода оптический тест. В описании разных людей одно и то же событие, место, город, страна нередко лишены общих примет. Угол зрения своей неповторимостью подобен отпечаткам пальцев или подвижной диафрагме глаза: позволяет безошибочно идентифицировать личность. «Мозаика малых дел» – дневник, который автор вел с 27 февраля по 23 апреля 2015 года, находясь в Париже, Петербурге, Москве. И увиденное им могло быть увидено только им – будь то памятник Иосифу Бродскому на бульваре Сен-Жермен, цветочный снегопад на Москворецком мосту или отличие московского таджика с метлой от питерского.
Сборник путевой прозы мастера нон-фикшн Александра Гениса («Довлатов и окрестности», «Шесть пальцев», «Колобок» и др.) поделил мир, как в старину, на Старый и Новый Свет. Описывая каждую половину, автор использует все жанры, кроме банальных: лирическую исповедь, философскую открытку, культурологическое расследование или смешную сценку. При всем разнообразии тем неизменной остается стратегия: превратить заурядное в экзотическое, впечатление — в переживание. «Путешествие — чувственное наслаждение, которое, в отличие от секса, поддается описанию», — утверждает А.