Хроника Ганга - [33]

Александр на мгновение задумался, охватывая внутренним взором всю картину предстоящего сражения, а затем продолжил.

— Для прикрытия левого фланга я выделяю скифскую кавалерию и легкую конницу во главе с Гефестионом. Больше, к сожалению, левому флангу ничего дать не могу. Дилмахи и катафракты пойдут на правый край. Только при наличии этих сил под своим командованием, я буду полностью уверен, что наша кавалерия разгромит пехоту гангаридов и откроет путь к победе.

Оборону лагеря я возлагаю на Неарха. Тебе же мой дорогой друг, предстоит защищать лагерь силами твоих моряков, на тот случай, если противник все же обойдет нас с флангов или прорвет наши построения по фронту. Задача сложная, но никаких других резервов для обороны лагеря у меня нет, и тебе придется рассчитывать только на себя и свое умение.

— У тебя, для меня никогда не было легких задач — сварливо произнес флотоводец, притворно вздыхая, ибо самым худшим наказанием для наварха было бездействие.

— А, что со слонами? — спросил царя Мелеагр, чьим щитоносцам предстояло в числе первых встретить живой таран Аграмеса. Услышав слова стратега, Александр повернул голову в сторону командира пельтеков и взглядом спросил его.

— Мои воины, государь готовы к встрече со слонами. Теперь мои метатели хорошо знают все повадки этих животных и их самые уязвимые места. Я уверен, что мои воины смогут обратить этих чудовищ в бегство — твердо заверил Александра Никандр.

— Надеюсь на этот раз у них получиться лучше, чем на Гидаспе — произнес царь, вспомнив, как его воины, впервые за все время похода отступили перед диковинным противником — и не забудьте о колесницах. По моим расчетам, они ударят одновременно со слонами.

— Мои лучники достойно встретят их — пообещал Клеон, чьи лучники и пращники имели успешный опыт в борьбе с колесницами Дария и Пора.

— Тогда пора отдыхать, готовить оружие и спать — подытожил царь, отпуская своих стратегов.

Покинув шатер, сам Александр отправился осмотреть свои боевые доспехи и оружие, которое ему приготовили пажи. Затем проведал своего коня, которого в память о своем любимце так же назвал Буцефалом. Осматривая жеребца, царь весело подбадривал солдат, обещая им после битвы новых девчонок и хорошие сапоги для возвращения домой. Двигаясь по лагерю, он всем своим видом показывал окружающим свою уверенность в завтрашней победе.

Стратег Мелеагр ночь перед битвой провел в обществе Антигоны, пожелав перед грядущей неизвестностью насладиться простыми радостями жизни.

— Послушай, Антигона — сказал македонец, нежно обнимая податливый стан своей рабыни — завтра будет большая битва, а лагерь будет охранять всего лишь небольшой отряд воинов. На войне всякое может случиться, и я не исключаю такой возможности, что гангариды смогут обойти наши фланги и напасть на наш лагерь. Случись это и у Неарха не хватит сил для защиты наших обозов, что стоят вне стен лагеря.

— Неужели дело обстоит столь серьезно? — настороженно спросила фиванка своего господина.

— Все очень даже может быть — хладнокровно изрек македонец, ласково ероша коротко остриженные волосы своей рабыни. — Я не хочу потерять тебя из-за какой то шальной стрелы или копья и поэтому приказываю, с началом битвы перебраться в лагерь, поближе к шатру Неарха. Критянин обещал мне защитить тебя в трудный момент.

— Я сама способна защитить себя, любимый — произнесла Антигона, и ловко выхватив из-под подушки кинжал, поднесла его к лицу Мелеагра.

— Увы — с грустью в голосе произнес стратег, разглядывая слегка изогнутый клинок — при помощи этой игрушки ты сможешь убить одного, если повезет то двух врагов. Остальные же непременно возьмут в плен, изнасилуют и вспорют живот. Так, что дорогая плясунья не геройствуй понапрасну и выполняй мой приказ.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой господин — смиренно молвила Антигона, хотя её так и подмывало попытаться доказать Мелеагру свою правоту. С большим усилием она сдержалась и продолжила играть роль простушки, за которую её все принимали.

Предупрежден, значит, вооружен, гласит древняя мудрость и после ухода стратега, Антигона решила вооружиться, достав из укромного места маленький ларец. Внутри него находились два маленьких фаянсовых пузырька красного и синего цвета. Их фиванка приобрела на самый крайний случай жизни, еще находясь в Вавилоне у одного местного жреца. Остро нуждаясь в деньгах, он продал Антигоне зелья, подробно объяснив ей как ими пользоваться.

После короткого раздумья девушка открыла красный флакон и стала осторожно капать его содержимое на лезвие своего кинжала. Яд высох почти мгновенно и теперь любому кого коснулся бы клинок, жить оставалось менее минуты.

Едва только взошло солнце, а македонский лагерь все, как один человек был на ногах. Перед тем как войско вышло за лагерный палисад, Александр произнес перед солдатами короткую речь. Сидя на черном жеребце, он медленно проезжал перед застывшими в строю воинами и говорил:

— Мои боевые товарищи! Мы вместе прошли Ионию и Фригию, Финикию и Египет. К нашим ногам пал легендарный Вавилон и Персиполь. Нам отдали свои сокровища Согдиана и Бактрия. Теперь перед нами Индия. Вы сами видите, сколь сказочно богата и прекрасна эта страна. Никто из героев Эллады не проникал так далеко на восток как мы. Здесь мы разобьем новые города, и любой желающий сможет остаться в них и вкусить плоды мирной жизни. Но для этого нужно выиграть это сражение, которое будет последним на пути к нашему возвращению домой. Ибо дальше лежит только седой Океан, которым и заканчивается наша Ойкумена.