Хроника чувств - [2]

8 апреля 1945 года тринадцатилетний мальчик переживает воздушный налет на Хальберштадт, настоящую огневую атаку. Клюге выживает в подвале родительского дома со всей своей семьей, вокруг них горит город — но могло бы быть и иначе: всего в нескольких метрах от них рвутся бомбы. И еще по-другому: если бы погода была лучше, бомбардировщики 13-го воздушного флота США полетели бы дальше до Стендаля и только там сбросили бы свой груз. Сам Клюге сегодня вспоминает, что его первая реакция на происшедшее заключалась в вопросе, нужно ли ему делать задания к уроку фортепиано и будут ли в понедельник занятия в школе: ведь ему было что рассказать. Сегодня Клюге называет эту реакцию, с одной стороны, неадекватной, то есть непригодной для действительности, с другой стороны, абсолютно реалистичной, поскольку в ней проявляется жизнь со всеми ее формами желаемого и возможного. Вскоре после этого его родители разводятся, и ребенок спрашивает себя: что хуже? И то и другое означает, что дом для него потерян. Глубокие разломы в чувственном мире ребенка. Клюге переезжает в Берлин со своей матерью, довольно практичной, далекой от искусства женщиной, предки которой вышли из «манчестерского капитализма». Его собственная любовь к музыке и, особенно, к опере только усилилась с отдалением от отца — так же как и его склонность выносить и делать продуктивными противоречия. Позднее Александр Клюге скажет: «Чувства не умеют забывать» и «Чувства всегда верят в счастливый исход, но всегда оказываются обманутыми». Поэтому впредь он займется выяснением вопроса: «Как можно предотвратить катастрофы?» Поэтика Клюге, таким образом, глубоко укоренена в опыте его собственной биографии.

По окончании школы в 1949 году в Берлине Клюге хочет стать врачом, но из-за количественных ограничений в приеме поступает на юридический и изучает, преимущественно в Марбурге, юриспруденцию, историю и церковную музыку. В 1953 году он начинает свою адвокатскую практику, в 1956 году защищает диссертацию по университетскому самоуправлению и получает место юриста во Франкфуртском институте Социальных исследований, в родном городе «франкфуртской школы». Там он и знакомится с Адорно. В 1956 году он начинает писать, после чего отправляется в Цюрих и «бродит вокруг дома Томаса Манна». «Смерть в Венеции» Манна становится позднее в одном из текстов Клюге «Массовой смертью в Венеции». Адорно настойчиво советует ему отказаться от литературы, поскольку из него все равно не выйдет столь же значительной фигуры, как Пруст, и способствует получению им места стажера при режиссере Фрице Ланге. В своей рекомендации, адресованной Лангу, Адорно так характеризует Клюге: «… юрист по профессии, вундеркинд в качестве такового, сдавший все без исключения экзамены с исключительным блеском», называя его «поистине самым одаренным из молодого поколения, кого только можно встретить в Германии, удивительной зрелости и широты интересов, к тому же обладающим двойным дарованием, одновременно теоретически духовным и культурно-политическим практическим». Адорно надеется, что эта профессия ничего не будет значить для Клюге и он вернется в его распоряжение в качестве юриста. Клюге находится на съемках «Индийской гробницы», сидит, однако, по его собственным сведениям, преимущественно в столовой и пишет. Одновременно он убеждается в том, что основанные на разделении труда способы производства в киноиндустрии ограничивают творчество художника, и делает из этого выводы для себя.

В это время возникают тексты первой литературной публикации «Биографий», которые выходят в 1962 году и тотчас становятся литературным успехом. За ними последовала книга о Сталинграде «Описание битвы» (1964). Клюге читает свои произведения на заседаниях «Группы 47» — форуме авторов, стремившихся выработать ориентиры для новой литературы в демократическом обществе. В число участников группы в то время входили Гюнтер Грасс, Генрих Бёлль, Мартин Вальзер. Прежде Клюге публикует еще один юридический труд — о культурной политике и контроле за расходами.

Предположительно, еще в 1960 году Клюге смотрит фильм Ж.-Л. Годара «На последнем дыхании». Он приводит его в восхищение и подвигает к тому, чтобы надолго посвятить себя и свое творчество преимущественно кино. Появляется его первый экспериментальный короткометражный фильм «Жестокость в камне» — об архитектуре в эпоху национал-социализма. Он становится одним из основателей немецкого авторского кино, так называемых «молодых деятелей кино за будущее киноискусства» — такого же неформального круга, подобно тому, с которым он познакомился в «Группе 47». Его принцип — не допускать никакого разделения труда между автором, режиссером и продюсером фильма. Клюге идет по этому пути так последовательно, как никто другой: он может вернуться к собственным литературным текстам и экранизировать их; он в состоянии, будучи юристом, основать в 1963 году собственную фирму по кинопроизводству и с этого времени руководить ею. Между прочим, фирма, существующая до сегодняшнего дня, носит вполне программное название «Kairos» — по-гречески «счастливый момент».