Хроника чеченской бойни и шесть дней в Буденновске - [68]

Местное начальство, потеряв всякий чиновний страх, стало говорить прибывшим министрам и генералам все, что оно о них думает. Было вы сказано мнение, что «Надо их отправить обратно в Москву и заниматься освобождением заложников самим и только через переговоры. Раз профукали надо идти на уступки, а то нам московские генералы здесь такого натворят не расхлебаем!»

Евгению Кузнецову с трудом удалось привести совещание к должному чинопочитанию, но позднее этот чиновничий бунт стоил губернатору должности.

Около 8 часов вечера в Буденновск прибыла группа депутатов Государственной Думы во главе с Сергеем Ковалевым. Группа сразу же направилась в чрезвычайный штаб, но не была туда пропущена охраной. Не помогли никакие депутатские удостоверения, ни требования, ни уговоры. «Таков приказ!» отвечали суровые парни в шлемах, бронежилетах и с автоматами.

Группа Ковалева отправилась в здание администрации, где отчетливо виднелись следы недавнего налета, и оттуда пытались дозвониться до штаба, что находился в двух кварталах от них в здании УВД.

Все попытки не привели ни к чему: либо было занято, либо никто не брал трубку.

Тогда Ковалев позвонил в Москву Егору Гайдару, прося употребить все его связи и влияние, для того чтобы Ковалев и его товарищи были допущены в штаб, где смогли бы предотвратить все попытки силового решения и предложить свои услуги на переговорах с террористами.

Неизвестно, какие свои связи использовал Егор Гайдар, но вскоре Ковалеву позвонил сам Егоров. Он очень любезно приветствовал Сергея Ковалева, хотя недавно публично называл его «врагом России № 1», и сказал, что сейчас приедет в здание администрации для совещания с делегатами.

Однако вскоре Егоров перезвонил снова и, извинившись, сообщил, что приехать не сможет. Не сможет он принять группу Ковалева и у себя в штабе. Идут важные совещания, которые, по всей видимости, будут продолжаться всю ночь. Утром он готов встретиться с уважаемым Сергеем Адамовичем. Не надо ни о чем беспокоиться. Он позвонит сам.

Министр по делам национальностей был сама любезность. Он сообщил, хотя никто его об этом не спрашивал, что на переговорах с Басаевым достигнут значительный прогресс, что возрастает надежда на бескровное разрешение вопроса об освобождении заложников.

«А утром, закончил Егоров, авторитет группы Ковалева среди чеченцев вполне может оказаться полезным и тогда начнется наша совместная работа».

Сладкий голос, которым миннац говорил с Ковалевым, нисколько не успокоил уполномоченного по правам человека при Президенте Российской Федерации, а скорее наоборот. Он слишком хорошо знал Егорова. Однако усталость от длительного перелета из Германии в Буденновск взяла свое. Ковалев упал на диван и заснул, как убитый.

Вскоре, однако, он был разбужен раскатами артиллерийской стрельбы. Ковалев посмотрел на часы: было пять минут шестого утра. Брезжил рассвет. Он вскочил на ноги и подбежал к окну. Над больницей поднимались клубы черного дыма.

Первой реакцией Ковалева было немедленно бежать к месту событий. Однако даже площадь у здания Администрации была оцеплена и депутатов через цепь не пропустили. Поднявшись на крышу здания, Ковалев увидел языки пламени, вырывавшиеся из крыши и окон городской больницы. Он понял, что сбылись его самые худшие предчувствия. «Альфа» начала штурм.

Глядя на бьющуюся в истерике женщину, размахивающую простыней, и слыша ее крики, молящие о пощаде, генерал Гусев и сам был близок к истерике. Ему также захотелось упасть на землю и, рыча, бить кулаками по камням, биться головой об опаленный дерн и ругаться матом так, как умеют ругаться русские люди в припадке буйного отчаяния.

Избранная им тактика «шквального огня» привела к тому, что у «Альфы» кончились боеприпасы а террористы отвечали таким огнем, как будто в больнице были развернуты склады боепитания по меньшей мере на целую общевойсковую дивизию.

План операции предусматривал три этапа. Врываться в саму больницу на первом этапе не собирались: стратегия операции заключалась не в захвате террористов, а в их вытеснении из здания «изнуряющим боем». На этом этапе группе «Вега» отводилась роль прикрытия.

На втором этапе, по замыслу, «Альфа» врывалась в здание и завязывала с отрядом Басаев комнатные бои по методу легендарного сержанта Павлова в Сталинграде.

На третьем этапе остатки «басаевцев» предполагалось вытеснить на улицу, где их должны были добить СОБРы, армейские части и подразделени внутренних войск, взявшие больницу в тройное кольцо оцепления.

Как водится, всю операцию провалил сам «чрезвычайный штаб», давший по радио открытым текстом приказ службе «Скорой помощи» собрать все бригады к зданию больницы к 5 часам утра.

Переданный в эфир текст был такой: «Начало в 5 утра. Надо собрать к объекту все «кареты» У чеченцев, как известно, были японские рации шифроканалами (т. е. их переговоры перехватить было невозможно), а кроме того, в их руках был диспетчерская «скорой помощи», находящаяся в здании больницы. Кроме этого, они слушали переговоры «Альфы» друг с другом и с подразделениями поддержки, быстро поняв, что ничего более элегантного, чем «изнурительный бой со шквальным огнем», «Альфа» придумать не сумела. А именно к такому развитию событий отряд Басаева был готов лучше всего.