Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.) - [66]
15 сентября 1918 г. в Баку вошли турецко-мусаватистские войска. Три дня продолжался погром города, в результате которого погибли тысячи жителей, главным образом армянское население. Общая численность погибших оценивается в литературе от 9 до 30000 человек. Так, по данным специальной комиссии Армянского Национального Совета, было убито 5248 бакинских армян и 1500 армянских беженцев из других регионов Кавказа. К этой цифре комиссия добавила 2249 армян, чьи тела были найдены на улицах, но чью личность не удалось установить, и таким образом, общая цифра достигла почти 9 тыс. человек. По мнению американского историка Фируза Каземзаде, эти цифры, несмотря на то, что были собраны Армянским Национальным Советом, учитывая общий ход событий, вполне могут быть обоснованы[698]. В воспоминаниях Б. Байкова упоминалось о нескольких десятках тысяч погибших армян, в том числе о 20 тыс. вывезенных только городскими властями, без учета похорон, устроенных родственниками погибших[699]. Другие источники (на наш взгляд, завышая данные), в частности, советская историческая энциклопедия, приводят более высокие оценки, до 30 тыс. погибших[700]. Для сравнения: в советской периодической печати соответствующего периода, со ссылкой на данные из Владикавказа, сообщалась цифра до 20 тыс. погибших армян и рабочих. При этом данные давались без конкретизации, упоминались лишь отдельные фамилии погибших, например, советский работник Дахадаев[701].
Отметим, что эти события были связаны как с ходом Гражданской войны и интервенции, так и в силу уже давнего армянско-азербайджанского национального конфликта, выливавшего в массовые эксцессы, как это было ранее в марте 1918 г., но уже по отношению к азербайджанскому населению.
Середина сентября 1918 г. Окончательно подавлено крестьянское мобилизационное восстание в Змеиногорском уезде Алтайской губернии, в котором участвовала 1000 вооруженных крестьян. Особенно пострадал центр восстания – село Шемонаиха и его окрестности. Карательными операциями руководил полковник Войдылло. В селе Шемонаиха после порки населения без разбора 70 арестантов были выведены на кладбище, где их заставили рыть руками могилы. После их расстреляли, раненых дорубая шашками. В Змеиногорске арестованных повстанцев после шомполов кидали в заброшенную шахту[702]. Так же в ходе подавления восстания направленный атаманом Б. В. Анненковым карательный отряд, переодетый специально в крестьянскую одежду, захватил Убинский форпост. После короткого боя белые расстреляли не успевшего сбежать командира красного убинского военного отряда (офицера) и еще 10 убинских крестьян[703].
18 сентября 1918 г. генерал П. Н. Врангель после занятия станицы Михайловская на Северном Кавказе выдал черкесам «несколько десятков захваченных нами пленных, с тем чтобы их судил аульный суд. Едва я отошел, направляясь с бригадой в станицу Константиновскую, как черкесы набросившись на пленных, тут же на глазах обывателей их перерезали»[704].
18 сентября 1918 г. в Самаре был учрежден «Чрезвычайный суд» из представителей Народной армии и органов юстиции КОМУЧа, чехословаков. Суд собирался по приказу командующего Поволжским фронтом (в этот период – В. О. Каппель). В положении о суде говорилось, что виновные могут быть приговорены к смертной казни за восстание против властей, сопротивление их распоряжениям, нападение на военных, порчу средств связи и дорог, государственную измену, шпионаж, насильственное освобождение арестантов, призыв к уклонению от воинской службы и неподчинение властям, умышленный поджог и разбой, «злонамеренное» распространение ложных слухов, спекуляцию[705].
18 сентября 1918 г. в Хабаровске расстреляна не успевшая эвакуироваться и попавшая в плен при захвате города кореянка-интернационалистка А. П. Ким-Станкевич, нарком по иностранным делам Хабаровского Совета[706]. Ее жизни и деятельности посвящены недавно изданные сборник документов и диссертация[707].
18 сентября 1918 г. рядом с городом Свободным (до 1917 г. Алексеевск) японским бронепоездом подбит советский пароход «Мудрец». Высадившиеся позднее на пароход японские солдаты связали оставшихся в живых красногвардейцев, членов судовой команды, большинство из которых было ранено, поместив их в кубрик. Затем пароход был облит керосином и подожжен. Большинство запертых в кубрике погибло. Среди спасшихся с горящего парохода были Каркушевский, Новиков, лоцман И. В. Померанцев, которые позднее рассказали об этих действиях японцев. После установления советской власти на берегу реки Зеи у пристани был поставлен памятный знак (позднее памятник) этим событиям.
В захваченном 18 сентября белыми войсками городе с первых же часов были проведены массовые обыски и расправы. Арестованные передавались японской и белой контрразведке. Японская контрразведка находилась на Почтамтской улице в 2-этажном доме рядом с телеграфом. По словам жителей города, после изгнания японцев на стенах подвалов этого дома долго проступали кровавые пятна. Белогвардейская контрразведка находилась в доме Некрасова (двухэтажное здание позади здания школы-интерната № 4). Допросы и пытки проходили в доме Бородовикова, недалеко от вокзала
