Хромой пастух - [7]
Подумал: может, зря не убил красного червя? От урасы вон как дымом несет невкусно. Не домашним пахнет — холодной вчерашней гарью. Сразу видно, что даже заглядывать в урасу не нужно: там очаг погас, дымовое отверстие затянуло паутиной. А день назад, потянул носом, тут, может, рыбой кормили, гусиным мясом. Валяется затоптанная в грязь талина, на которой рыбу коптят. На земле порванный малахай, сломанный посох. Красный червь много ест, но никогда без нужды, без дела не безобразничает. Малахай не станет рвать — так, наверное, только тунгусы делают. Даже котел разбили. У дудки-омока отдельный котел был. Тебегей отдельно мясо варил, угощал дочь, сыновья ели. «Куропаток боюсь, — жаловалась пугливая Ичена. — Как взлетят из-под ног — вздрогнешь». У Ичены совсем не было защиты, подумал Кутличан. Тебегея сразу убили, лежит возле урасы. По всему видно, его сразу убили. Не зря дед черный сендушный говорил: даже в маленьком мире без защиты нельзя.
«Солнце-мать, каким бы ни было приходящее зло, в сторону направь».
Не оказалось у Ичены защиты. До прихода тунгусов тут красный червь полз, но Тебегея не тронул, наверное, захотел старого Мачекана и его семью. Может, хорошо, что я не убил червя? К ровдужной урасе Тебегея, наверное, тунгусы пришли. Остроскулые специально пришли. Прямо на имя дудки-омока Тебегея пришли. Теперь он лежит где бросили. Даже красный полосатый червь не бросит вот так человека — съест, а тунгусы бросили. Кукашка на Тебегее разорвана, обломанная стрела торчит из плеча: оперение унесли, теперь не узнаешь, чья стрела. Сына старшего коротким копьем ударили, копье потом тоже вырвали, унесли. Второй сын убежал в болото, его там закололи, как лося. А девушки Ичены нет. Если бы красный червь напал на дудки-омоков, стрел и копий бы не было и девушку бы съел. Красный полосатый червь извивается, крутится, вспыхивает, ест тех, кто нравится. Любой человек, даже самый смелый, сам идет в пасть красного червя, не сопротивляется.
Нет защиты.
Думал, все защиты хотят.
Алайи, шоромбойцы, когимэ.
Ходынцы и чюхчи хотят защиты, «етти» говорят.
Дудки-омоки и каменные люди ищут защиты. Уяганы и кукугиры.
Ой-ой-ой, Кутличан, ты хотел войти в полог к девушке Ичене. Ты хотел жить в мире с омоками и алайями, к уяганам не ходить — копьями закидают. Скоро снег упадет, в пустой урасе Тебегея совсем никого не будет. Кто сюда пришел на имя дудки-омока Тебегея? Может, долган? Или, может, каптакули пришли, жадные фугляды углядели Ичену? Или дальние любенцы? Или чуванцы, называющие себя шелагами? Ой-ой-ой, Кутличан. Сюда даже пуягиры могли прийти, им все равно, ходить в какую сторону. И негидальцы могли явиться с глазами маленькими, оранжевыми, как морошка. Ой-ой, Кутличан, мир совсем небольшой, он весь открыт от горы в верхний мир до обрыва в мир нижний, и никаких других людей, кроме сендушных и лесных, в мире нет. Это тунгусы пришли. А шаман только пугал так: «Вот новый народ встретите». Прыгал на одной ноге, тряс кожаным мешочком: «Это нашего покойного шамана кости, что предвещают?» Сам себе отвечал: «Это нашего покойного шамана кости совсем новых людей предвещают». Прыгал на одной ноге: «Конца не будет новому народу — так много. Сендуха вся, как черными пятнами, чужими людьми покроется. У рта мохнатые, в бородах».
Убили дудки-омока, увели Ичену, некому сказать ласковое «эмэй».
Красный червь полосатый, поев, никуда не уходит, ложится спать. Он ничего не скрывает — он просто кушал. А здесь пришли и убили. Мир ласковый, когда есть защита. А когда нет защиты, мир страшный. Юкагирскую кукашку стрела пробила, малахай втоптан в черную няшу, Ичены нет, не скажешь девушке — эмэй, не спросишь Тебегея, где спать буду.
В отчаянии сел на землю, даже комары расстраивались.
Из нижнего мира тени мертвецов смотрели неодобрительно.
Пока тело не унесено, не спрятано от чужих глаз, из нижнего мира не отправят в средний мир новую живую душу, не отправят юный дух нунни в мир средний, чтобы восстановить число живых. Не убирать мертвые тела — это как запретить рожать.
Сидел, не чувствуя комаров, ждал Корела.
Даже не услышал шагов.
Ударили сзади.
Очнулся на земле, но еще в среднем мире.
Нежный ягель под рукой. Невдалеке мертвое тело дудки-омока Тебегея, правда, теперь рядом с ним по-медвежьи сидел мохнатый Корел, молча смотрел на Кутличана. Несколько неярких звезд пробивалось сквозь ночную дымку, но луна отворачивалась и отворачивалась, наверное, это девушка Ичена не хотела оглянуться в сторону мертвого отца, мертвых братьев. Нет, не девушка, а настоящая луна, потому что тени лежат на земле. Когда Ичена оборачивается, тени не обозначаются — так нежна, а тут — тени. Боялась, наверное, что согбенная старуха, стражница нижнего мира, позовет Тебегея.
«Вот перевезу тебя, Тебегей, через реку в нижний мир».
Кукашка вспорота. Левая нога в пятнах крови.
«Хотели тебе все сухожилия на всех ногах перерезать, чтобы ты не ходил куда не надо, — негромко объяснил мохнатый Корел. — Меня как увидели, убежали, приняли за медведя».
«Никого не догнал?»
«Тебе кровь останавливал».
«Лучше бы догнал. Кто они?»
Середина XVII века. Царь московский Алексей Михайлович все силы кладет на укрепление расшатанного смутой государства, но не забывает и о будущем. Сибирский край необъятен просторами и неисчислим богатствами. Отряд за отрядом уходят в его глубины на поиски новых "прибыльных земель". Вот и Якуцкий острог поднялся над великой Леной-рекой, а отважные первопроходцы уже добрались до Большой собачьей, - юкагиров и чюхчей под царскую руку уговаривают. А загадочный край не устает удивлять своими тайнами, легендами и открытиями..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герберт Уэллс — несомненный патриарх мировой научной фантастики. Острый независимый мыслитель, блистательный футуролог, невероятно разносторонний человек, эмоциональный, честолюбивый, пылающий… Он умер давным-давно, а его тексты взахлёб, с сумасшедшим восторгом читали после его кончины несколько поколений и еще, надо полагать, будут читать. Он нарисовал завораживающе сильные образы. Он породил океан последователей и продолжателей. Его сюжеты до сих пор — источник вдохновения для кинематографистов!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Захватывающая детективно-фантастическая повесть двух писателей Сибири. Цитата Норберта Винера: «Час уже пробил, и выбор между злом и добром у нашего порога» на первой страничке, интригует читателя.Отдел СИ, старшим инспектором которого являлся Янг, занимался выявлением нелегальных каналов сбыта наркотиков и особо опасных лекарств внутри страны. Как правило, самые знаменитые города интересовали Янга прежде всего именно с этой, весьма специфической точки зрения; он искренне считал, что Бэрдокк известней Парижа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Историческая повесть о героической судьбе неустрашимого пугачевца, атамана, скрывавшего свое имя под прозвищами «Метелка», «Заметаев», «Заметайлов». Участник крестьянской войны XVIII в., он и после казни Пугачева продолжал вести борьбу с войсками Екатерины II, стремился принести народу долгожданную свободу.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Рассказ о жизни великого композитора Людвига ван Бетховена. Трагическая судьба композитора воссоздана начиная с его детства. Напряженное повествование развертывается на фоне исторических событий того времени.
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.