Хризантема - [65]

Смотритель оказался дома один, его жена отправилась за покупками. Он тепло приветствовал священника, пригласил войти и стал сочувственно охать по поводу того, как тот похудел. Тэйсин, сидевший, поджав ноги, на татами, со смущенной улыбкой махнул рукой.

— Не беспокойтесь обо мне. Наоборот, доктор сказал, худеть полезно для здоровья. Как только мой аппетит вернется, сразу снова растолстею.

Он похлопал себя по животу и громко рассмеялся, почти так же весело, как когда-то. Однако тут же снова посерьезнел и робко спросил, нельзя ли ему посетить чайный домик, где лежало тело Учителя.

— Конечно, пожалуйста, — поклонился смотритель со скрытым ликованием. — Пойдемте со мной, я все вам покажу.

Ему было строго запрещено болтать о несчастье, случившемся в саду. Директор музея, узнав, что смотритель с женой уже водят целые экскурсии, показывая место трагедии, устроил им выволочку. Однако просьбу святого отца нельзя было не уважить, тут даже директор оказался бы бессилен.

Позже директор Сайто, направляясь через сад в хранилище, заметил монаха со смотрителем, выходящих из чайного домика, и нахмурился. Тэйсин при виде его слегка поклонился. Директор вежливо ответил на поклон и подошел поприветствовать преемника покойного настоятеля.

И зачем он только отдал храму прах той женщины! В результате произошло несчастье. Впрочем, мог ли он предвидеть, что стариком овладеет навязчивая идея и он умрет практически в том самом месте, где нашли кости. Музею совсем ни к чему подобные истории. Пусть люди приходят в сад ради его исторического значения, а не дешевых сенсаций, они должны любоваться красотой, а не смаковать душещипательные подробности. Так или иначе, прошлого не вернешь, все, что он может сделать, это постараться приструнить сплетников и надеяться, что трагические обстоятельства смерти священника со временем изгладятся из памяти.

Приближаясь к чайному домику, директор улыбался, тепло, но несколько настороженно. Толстяк вызывал симпатию, однако в душе таилось опасение, что этот визит приведет к новым неприятностям.

— Сайто-сама, — снова поклонился Тэйсин, — извините, что вторгаюсь в ваши владения. Я пришел, чтобы лично выразить свои сожаления по поводу беспокойства, которое доставили вам недавние печальные события. Ваш сотрудник любезно показал место, где покоилось тело моего Учителя сразу после кончины. Для меня было важно побывать здесь, это принесло мир в мою душу. — Он поклонился еще ниже. — Благодарю вас за все то доброе, что вы сделали для Учителя, храма и меня самого.

Слушая прочувствованную речь монаха, смотритель поджал губы, но директора она тронула. Монах улыбался так искренне, в глазах его было столько печали. Сайто заметил, что лицо его стало совсем не таким круглым и розовым, как прежде.

— Дозо, — поклонился директор. — Пожалуйста, осматривайте все, что вам будет угодно. Вы уже бывали в здании, где выставлены музейные экспонаты?

— Нет, никогда, к стыду своему, — смущенно потупился монах.

— Ну что ж, в таком случае… Я как раз иду туда и могу лично вам все показать.

Тэйсин снова отвесил поклон.

— Сочту за честь, однако мне не хотелось бы затруднять вас. От нашего храма у вас и так одно беспокойство…

— Что вы, мне совсем не трудно, — улыбнулся Сайто. — Пойдемте, я вас очень прошу. Напротив, мне очень полезно время от времени самому просматривать экспозицию.

Тэйсин последовал за ним, приняв смиренную позу, подобавшую, по его мнению, деревенскому невежде при посещении столь значительного места.

Директор собирался пройтись лишь по верхам экспозиции и был приятно удивлен, когда Тэйсин узнал родовой герб Мидзогути на самурайском шлеме. Такой посетитель, безусловно, заслуживал и более подробной экскурсии.

Монах задавал вопросы, и немало. Ответы директора он слушал с заметным интересом, почтительно кивая.

— Вот как? Просто потрясающе! — удивлялся он.

— Хай, здание склада было тщательно отреставрировано, чтобы разместить в нем экспонаты, относящиеся к эпохам Монояма и Эдо. Фактически здесь находится все, что касается сада Симидзу: исторические документы, произведения искусства и множество бытовых предметов.

— Соо дес ка? Вот как?

Директор сыпал историческими подробностями, указывая по ходу дела на живописные свитки, доспехи, седла, мечи, керамику, предметы мебели. В залах музея нашлись даже редкие фотографии семейства Мидзогути, сделанные владельцем одной из первых фотокамер и запечатлевшие в том числе первоначальный вид замка, сгоревшего в эпоху Мэйдзи дотла во время восстания.

Особенно заинтересовала монаха огромная старинная карта города Сибаты. На ней помещался каждый дом, более того, на мелких листках бумаги, подклеенных во множество слоев, были мелко написаны фамилии владельцев, сменявших друг друга в течение многих десятков лет.

— Настоящая историческая летопись! — восхищался Тэйсин.

Сайто довольно кивнул. Намного более значительные гости, чем этот простой священник, следовали вот так же за ним из зала в зал, но даже не обратили внимания на такой ценный экспонат.

— В те времена, — пояснил он, — замки непрерывно подвергались опасности со стороны враждебных кланов, и властям приходилось вести строгий учет жителей, среди которых могли оказаться шпионы.