Христофор Колумб - [11]

Пятница, 21 сентября. Большую часть дня было затишье, затем подул несильный ветер. За день и ночь, продвигаясь вперед то в своем направлении, то другим курсом, прошли около 13 лиг. На рассвете увидели столько травы, что, казалось, все море кишело ею, и шла она с запада. Видели глупыша; море было гладко, как река, погода же – какой лучше и быть не может. Видели кита – признак близости земли, – потому что киты плавают неподалеку от берега.

Воскресенье, 7 октября. Плыли своим путем к западу. Сперва проходили по 12 миль, а затем по 8 миль в час. Прошли до захода солнца 23 лиги, людям насчитали 18 лиг.

Днем, на восходе солнца, каравелла «Нинья», которая шла впереди, так как она ходкая (и кроме того, все стараются идти возможно быстрее, чтобы первыми увидеть землю и воспользоваться наградой, которую обещали тому, кто первый увидит землю), подняла на вершине мачты знамя и разрядила ломбарду[19], что было условным сигналом [который должен даваться] при виде земли, согласно распоряжению адмирала. Было приказано также, чтобы на восходе и на заходе солнца все корабли присоединялись к адмиральскому, так как в эти часы воздух особенно чист и можно обозревать все на значительном расстоянии.

Вечером не нашли земли, которую будто бы видели люди на «Нинье». Пролетело великое множество птиц с северной стороны к юго-западу: судя по этому, можно было полагать, что они летят, чтобы ночевать на суше, или же, быть может, бегут от зимы, которая в тех землях, откуда они вылетели, должна была уже наступить (адмирал знал, что большинство островов, которыми владеют португальцы, были открыты благодаря птицам). Поэтому адмирал решил оставить путь к западу и направился на западо-юго-запад с тем, чтобы в течение двух дней идти этим путем. Это случилось за час до захода солнца.

За ночь прошли 5 лиг и за день 23 лиги.

Понедельник, 8 октября. Плыли к западо-юго-западу и прошли за день и ночь 11,5 или 12 лиг, и порой казалось, что ночью делали по 15 миль в час, если только запись эта не ошибочна».

Что мы видим из этих записей? С удивительной регулярностью появляются самые разные «признаки близости земли». Что было бы, если бы подобные «признаки земли» не появлялись совсем или не появлялись бы так часто? Подозреваем, что тогда морской путь к американским берегам нашел бы кто-то другой.

Отметим и то, что при первом переходе через Атлантику экспедиции благоприятствовала и погода и океан. Адмирал писал о том, что море было – как река в Севилье: «Благодарение Господу, воздух очень мягкий, как в апреле в Севилье, и одно наслаждение дышать им. Такой он душистый».

Стоит упомянуть еще одно важное обстоятельство. Дважды Колумбу приходилось отклоняться к юго-западу, когда чуть ли не вся команда уверяла, что где-то там видит землю, а потом признавала, что все спутали очертания облаков. Можно предположить, что не будь этих отклонений, каравеллы Колумба вышли бы вовсе не к Багамским островам, а к Флориде, а может быть, даже севернее ее. В таком случае сразу же были бы открыты те территории, которые впоследствии колонизовали англичане. Каким бы путем тогда пошло развитие нашей цивилизации? Вопрос без ответа.

Один раз Колумбу пришлось повернуть на юго-запад по настоянию Пинсона, который в противном случае грозил покинуть экспедицию вместе со своим кораблем. Колумб, уставший и измотанный от необходимости постоянно всех подбадривать, не нашел в себе силы сопротивляться. Так, сами того не ведая, они очень своевременно увернулись от Гольфстрима, а ведь это мощное течение легко могло отогнать каравеллы далеко на север или даже назад, в сторону побережья Европы.

Несмотря на увещевания Колумба, его постоянные попытки убедить экипажи кораблей в том, что земля уже близка, был один момент, когда корабли могли повернуть назад. В начале октября 1492 года все три капитана каравелл потребовали от адмирала немедленного возвращения в Испанию. По некоторым сведениям, Колумбу даже пригрозили оружием. С огромным трудом ему удалось убедить капитанов подождать еще несколько дней. Команда, правда, весть об этой уступке восприняла с недовольством. До прямого бунта дело еще не доходило, но среди матросов пошли разговоры о том, что было бы неплохо отправить адмирала за борт, когда он ночью снова станет разглядывать звезды.

В очередной раз судьба экспедиции висела на волоске 10 октября. Фернандо Колумб писал об этом дне: «Матросы собрались в трюме и решили: адмирал хочет купить себе дворянский титул ценой их жизни, оно они не желают пропадать из-за его бреда, пусть гибнет один. Они исполнили свой долг, но обещанной земли все нет, они от нее далеко. Если адмирал не повернет назад, они сбросят его за борт, а в Испании скажут, что он упал в море, когда наблюдал за звездами, и никто не усомнится в их рассказе».

Что оставалось делать Колумбу? Его честолюбие и алчность делали просто невозможным возвращение назад ни с чем. Он не мог просто так взять и распрощаться с мечтой всей своей жизни. И он использовал весь свой немалый дар убеждения, чтобы уговорить матросов продолжить плавание. В ход пошли и рассказы о сказочных богатствах, и слова о том, что появилось множество признаков близости земли, и что зашли они слишком далеко и вернуться назад попросту невозможно, поскольку придется идти против ветра и на обратный путь не хватит припасов, которыми нужно запастись на тех землях, которые будут открыты… В дневнике Колумба было отмечено: