Христо-люди - [8]
И не удивительно. Как он должен был встретить известие, что Софи повредила ногу, а Дэвид Стром, сын того самого Джозефа Строма, видел ее ногу. Я думаю, что вероятней всего его искушала мысль, что мертвый мальчик не сможет нарушить обещания. Возможно, что меня спасла миссис Вендер…
Но, вероятно, он успокоился бы, если бы узнал о том, что случилось в нашем доме примерно через месяц после моей встречи с Софи.
Я засадил в руку занозу, а когда выдернул ее, то потекла кровь. Я пошел на кухню, но там все были заняты приготовлением ужина, поэтому я сам нашел в комнате полоску материи. Около двух минут я неуклюже пытался перевязать рану, пока этого не заметила мать. Она неодобрительно поцокала языком и потребовала, чтобы я сначала вымыл руку. Затем она ловко перевязала меня, бормоча, что, конечно, я мог это сделать и сам: ведь она так занята. Я сказал, что мне очень жаль, и добавил:
- Я отлично бы справился и сам, если бы у меня была еще одна рука.
И тут наступила тишина.
Мать нахмурилась. Я огляделся, не понимая, чем вызвано внезапное молчание. Мери стояла с булавкой в руке, двое батраков ждали ужина, отец сидел на своем месте у стола - все они пристально смотрели на меня. Я увидел, что выражение отцовского лица меняется от удивления к гневу. Недоумевающий и встревоженный, следил я, как его губы сжались, челюсть выдвинулась вперед, брови нахмурились. Он сказал:
- Что ты сказал, мой мальчик?
Я знал этот тон. В отчаянной спешке я пытался сообразить, какой же проступок я совершил. Затем ответил, запинаясь:
- Я… Я… С-сказал, что не могу перевязать руку сам.
В его глазах окончательно исчезло недоумение. Теперь это были глаза обвинителя.
- И ты пожелал иметь третью руку?
- Я только сказал: если бы у меня была третья рука…
- … То ты ее смог бы употребить на завязывание бинта. Если это не желание, то что это?
Я был слишком взволнован и смущен, чтобы объяснить, что это было простой попыткой показать, как трудно действовать одной рукой. То же самое можно было бы выразить и по-другому.
Лицо моего отца стало угрожающим.
- Ты, мой собственный сын, просил дьявола дать тебе еще одну руку! - Обвинял он меня.
- Вовсе нет, - возразил я. - Я только сказал, если…
- Спокойно. Все в комнате слышали тебя. Будет лучше, если ты перестанешь лгать.
- Но…
- Выражал ли ты или не выражал недовольство формой тела, данной тебе господом, формой, которая является его подобием?
- Я только сказал, если бы я…
- Ты богохульствуешь. Ты недоволен своей формой. Все вокруг слышали тебя. Что ты скажешь на это? Ты знаешь, что такое норма?
Я перестал возражать. Я хорошо знал, что отец в его теперешнем настроении даже не постарается меня понять. Я пробормотал как попугай:
- Норма есть образ господа.
- Ты знал это - и, однако, зная это, ты пожелал стать мутантом, что ужасно, отвратительно. Ты, мой сын, богохульствуешь, и где? Перед своими родителями! - Он добавил строгим голосом проповедника: - что такое мутант?
- Существо, ненавистное господу и людям, - пробормотал я.
- Вот кем ты хотел стать! Что ты скажешь теперь?
Сознавая в глубине сердца, что бесполезно что-либо говорить, я сжал губы и опустил глаза.
- На колени! - Приказал он. - На колени и молись!
Все остальные тоже встали на колени, и прозвучал голос отца:
- Боже, мы согрешили. Мы просим твоего прощения за то, что недостаточно хорошо учили этого ребенка твоим законам, - молитва продолжалась очень долго. После «аминь» наступила пауза, затем отец сказал: иди в свою комнату и молись. Молись, богохульник, о прощении, которого ты не заслуживаешь, но которое лишь господь, в своем безграничном милосердии может дать тебе. Я приду к тебе позже.
Ночью, когда боль, вызванная посещением отца, немного улеглась, я лежал без сна, недоумевая. Я совсем не хотел иметь третью руку, но даже если бы захотел?.. Неужели это настолько ужасно, что нельзя даже думать о третьей руке… Или еще о чем-нибудь таком, например, о лишнем пальце на ноге?
Когда я, наконец, заснул, я увидел сон…
Мы все собрались во дворе, как во время последнего очищения. Тогда здесь в ожидании стоял маленький безволосый теленок, тупо глядя на нож в руке моего отца. Сейчас же это была маленькая девочка Софи. Она была босиком и тщетно пыталась спрятать лишний ряд пальцев на ногах. Мы все стояли в ожидании, глядя на нее. Вдруг она побежала от одного человека к другому, умоляя помочь ей, но никто не двинулся, и у всех на лицах было равнодушное выражение. Отец направился к ней, нож сверкал в его руке. Софи бросилась еще к нескольким неподвижным фигурам, слезы потекли по ее лицу. Мой отец, суровый и неумолимый, подошел ближе. По-прежнему никто не двинулся, чтобы помочь девочке. Вот отец уже совсем близко, он загнал Софи в угол и протянул к ней длинную руку.
Он схватил ее и потащил на середину нашего двора. Край солнечного диска показался над горизонтом, и все затянули гимн. Одной рукой мой отец держал Софи, как он держал в прошлый раз бьющегося теленка. Другую он высоко поднял, а когда опустил, нож сверкнул в лучах восходящего солнца, как он всегда сверкал, перерезая чье-то горло…
Если бы Джон и Мери Вендер видели, как я проснулся с отчаянным криком, а потом долго пытался убедить себя, что эта ужасная сцена была только сном, я думаю, они немного бы успокоились.
В романе «Куколки» изображен мир, в котором давно отгремела ядерная война. Человечество сохранилось лишь на нескольких клочках свободной от радиации земли.Процветает религиозный фонатизм и ненависть ко всему, что отклоняется от Нормы. Но даже в обществе, стиснутом жесткими рамками, пробиваются ростки нового…
Джон Уиндем (1903—1969). «Патриарх» английской научной фантастики. Классик — и классицист от фантастики, оригинальный и своеобразный, однако всегда «преданный» последователь Герберта Уэллса. Писатель, стилистически «смотревший назад» — но фактически обогнавший своими холодновато-спокойными «традиционными» романами не только свое, но и — в чем-то! — наше время…Продолжать говорить о Джоне Уиндеме можно еще очень долго. Однако для каждого истинного поклонника фантастики сами за себя скажут уже названия его книг:«Кракен пробуждается»,«Кукушки Мидвича»,«Куколки» — и, конечно же, «лучшее из лучшего» в наследии Уиндема — «День триффидов»!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Возможно ли представить себе счастливый и гармоничный мир, в котором существует только один гендер? В результате рискованного эксперимента Джейн Уотерлей перемещается во времени, попадая в общество, не знающее мужчин… В сборник также вошли удивительные истории о роботах и иллюзиях, о любви и инопланетянах, о свободе и проблеме выбора.
Тема религии нашла широкое отражение в творениях многих фантастов, как отечественных, так и иностранных. Настоящий сборник рассказов — попытка познакомить советских читателей с зарубежной антирелигиозной фантастикой. В него вошли произведения известных писателей из США, Англии, Франции, Италии, Польши. Каждый из авторов выступает в присущей ему индивидуальной творческой манере, избирая для достижения поставленной задачи различные художественные формы — от реалистических до притчевых и пародийно-гротесковых.Содержание:От составителяГарри Гаррисон.
В третий том собрания сочинений Джона Уиндема включены произведения, мало знакомые российскому читателю.Первый из них — «Зов пространства» — составлен из новелл, описывающих несколько поколений семьи Трунов, посвятившей себя покорению космоса. Второй — «Во всем виноват лишайник» — рассматривает проблемы, которые ставит перед человечеством случайное получение вещества, дающего бессмертие.
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.
В середине семидесятых годов 20-го века ученые подобрали ключи к бессмертию, воздействуя электроволнами на нервные клетки. Открытие вызвало технологический прорыв, и через 250 лет человечество уже осваивает Солнечную систему, синтезирует биоорганизмы и совершенствует киборгов. А первые бессмертные начинают превращаться в инвалидов — мозг не выдерживает объёма накопленной информации. Чтобы избежать безумия, некоторые ученые предлагают эксперимент — поместить копию личности в новое тело из искусственной органики, скрещенной с человеческой ДНК.
Все готово к бою: техника, люди… Командующий в последний раз осматривает место предстоящей битвы. Все так, как бывало много раз в истории человечества. Вот только кто его противник на этот раз?
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.
На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.