Христо-люди - [11]

- Значит, это место и есть Вакнук.

- Да, - опять сказал я.

Я не знаю, о чем бы он еще спросил меня, потому что тут мне приказали убраться…

Немного позже они вновь сели верхом, похожему на паука человеку связали руки, и все уехали. Я следил, как они двигались в сторону Кентака, довольный, что они уходят. Таким образом, мое первое столкновение с людьми окраин было неприятным и беспокойным.

Позже я слышал, что оба пленника умудрились бежать в ту же ночь. Не могу сказать, от кого я слышал об этом, но определенно не от моего отца. Он никогда не возвращался к событиям этого дня, а я не осмеливался спрашивать…

* * *

Едва все успокоилось, и рабочие вернулись на поля, как мой отец оказался в центре новой ссоры с моим дядей, Энгусом Моргеном.

Разница в характерах и взглядах порождала у них чувство войны друг с другом, продолжавшееся уже много лет. Мой отец не раз утверждал, что принципы Энгуса опасны для всей округи, на что Энгус, как говорили, отвечал, что мой отец невыносимый педант и неразумный фанатик. Таким образом, новая ссора могла вспыхнуть в любую минуту, а последняя из них была вызвана тем, что Энгус приобрел пару гигантских лошадей.

Слухи о гигантских лошадях доходили до нашего района, однако никто этих животных не видел. Мой отец тревожился из-за этих слухов, и когда Энгус купил свою пару, отец решил, что их нужно проинспектировать.

Его сомнения укрепились, когда он увидел эти огромные создания, почти трех метров росту. Он понял, что они неправильные. Он с отвращением отвернулся от них и направился к дому инспектора с требованием, чтобы гигантские лошади были уничтожены как проступки.

- Это незаконно, - весело сказал инспектор, довольный, что его позиция непоколебима. - Они одобрены правительством и не входят в мою юрисдикцию.

- Я не верю в это, - сказал мой отец. - Бог не создал таких лошадей. Правительство не могло одобрить их.

- Но оно сделало это, - сказал инспектор твердо. - Больше того, - добавил он с удовлетворением, - Энгус, зная нрав своих соседей, привез заверенную родословную этих животных.

- Правительство, которое одобряет подобные создания, является продажным и аморальным, - заявил отец.

- Возможно, - согласился инспектор, - но тем не менее оно остается правительством.

Отец посмотрел на него.

- Легко понять, почему некоторые люди согласны одобрять их, - сказал он. - Такой урод работает за двух, а может быть и за трех обычных лошадей. Разрешить их использовать выгодно, но это не означает, что они правильные. Я утверждаю, что они, эти лошади, не являются божьими созданиями и, следовательно, это проступки, которые должны быть уничтожены.

- Официальное одобрение утверждает, что эта порода выведена нормальным путем, и я запрещаю вам порочить этих животных любым способом, - сказал инспектор.

- Понятно, кто от этого получает выгоду. Для такого поведения есть свое название, - ответил мой отец.

Инспектор пожал плечами.

- Но это вовсе не означает, что они правильные, - настаивал отец. - Лошадь, имеющая такой вид, неправильная. Вы это отлично знаете, так же как и я, и от этого вам не жить. Если мы разрешим держать животных, которые не являются правильными, ясно к чему это приведет. Богобоязненная община не может отказаться выполнять свой долг перед господом только потому, что кем-то получено правительственное разрешение. Для нас, знающих, какими бог создал свои создания, это совершенно ясно, даже если правительство этого не понимает.

Инспектор улыбнулся.

- Так же, как и с кошкой Дейкерса? – Поинтересовался он.

Отец вновь взглянул на него. Происшествие с кошкой Дейкерса долго терзало его. Примерно год назад стало известно, что жена Бена Дейкерса приютила бесхозную кошку. Отец, узнав об этом, проверил ее и увидел, что кошка без хвоста, причем она не потеряла хвост каким-нибудь образом, а никогда его не имела. Тогда он проклял ее и приказал инспектору, пользуясь своей властью бургомистра, обосновать необходимость уничтожения ее как проступка. Инспектор сделал это с большой неохотой, так как Дейкерс немедленно подал жалобу. Подобная нерешительность возмутила отца, и он лично проследил, чтобы кошка была уничтожена. В последствии пришло сообщение, что порода бесхвостых кошек является древней, ее происхождение хорошо изучено, и отец оказался в неловком положении. Ему пришлось принести публичные извинения, иначе он мог лишиться положения бургомистра.

- Это, - резко ответил он инспектору, - совсем другое дело, и гораздо более важное.

- Пожалуйста, - терпеливо сказал инспектор. - Эта порода одобрена. Эта пара, в частности, имеет специальные документы, удостоверяющие ее родословную. Если вам это не нравится, идите и застрелите их сами. А я посмотрю, что из этого выйдет.

- Наш моральный долг издать приказ относительно этих, так называемых лошадей, - настаивал мой отец.

Инспектор почувствовал, что устал.

- Мой служебный долг - защищать их от любого дурака или фанатика, - выпалил он.

Отец не ударил инспектора, но был близок к этому. Несколько дней он кипел гневом, и в воскресенье мы наслушались утром в адрес тех, кто потакает мужланам и тем самым портит чистоту нашей общины. Он призывал ко всеобщему бойкоту владельца аморальных поступков, рассуждал об аморальности отдельных официальных лиц, намекая на подозрительное пристрастие к мутантам, и кончил тирадой, в которой некоторые официальные лица были названы беспринципными наймитами беспринципных же хозяев и местными представителями зла.