Христианство: век за веком. Очерки по истории христианской Церкви - [28]

М.В. Первушин

Блаженный Иероним Стридонский

IV столетие в истории Церкви носит наименование золотого века христианской письменности. Такого расцвета богословской мысли Церковь не знала ни до, ни после этого столетия. Именно в это время христианская вера получает свободу исповедания, выходит из катакомб и из гонимой становится господствующей. Без боязни преследований лучшие умы христианской Церкви занялись созидательной работой в области богословия. Одним из тех, кто прославил это столетие, был экзегет и переводчик Библии блаженный Иероним Стридонский – монах, ученый, аскет, писатель. Его называли «учителем всего Востока». Популярность Иеронима была столь велика, что иконография его выглядит как история средневекового просвещения, живописи и гравюры. Немногие святые удостоились такого внимания. Лишь ленивый не брался писать портрет или сюжет из жизни блаженного Иеронима. Он приносил отраду и вдохновение всем великим художникам эпохи Возрождения – Леонардо, Рафаэлю, Эль Греко, Рубенсу, Перуджино, Кранаху, Дюреру… Его почитали более всех иных мужей христианской древности.

Никто не знает точно, где и когда он родился. Наиболее вероятным считается, что он происходил из далматского города Стридона на территории современной Хорватии и является одним из немногих святых в Древней Церкви славянского происхождения. С детства он получил христианское воспитание и хорошее классическое образование. Он был одаренным, но трудным учеником. Живое воображение и цепкая память мальчика сочетались в нем с восприимчивым, пылким и порывистым характером, от которого он потом страдал всю жизнь. Для завершения учебы юного Иеронима отправили в Рим. Вечный город произвел неизгладимое впечатление на уроженца далекой Далматин: «О могучий город, владыка мира, восхваленный апостолом!» Здесь он приобщился столичному красноречию, жадно вчитывался в латинских классиков, которые определили его слог и дух. Сначала он вел рассеянный образ жизни. Параллельно с упорным трудом он отдавался безудержным развлечениям со всей пылкостью своей натуры. Но постепенно в нем произошел переворот, приведший Иеронима к изучению Библии и богословия. В итоге он принял крещение от римского епископа, после чего отправился путешествовать на Восток.

Именно там он ощутил всю притягательность монашеской жизни и решил посвятить себя Богу. Он жаждал одиночества, бдений, покаяния и трудов. Но как тяжело ему давались духовные подвиги. Иероним пытался побороть как свой огненный темперамент, так и интеллект. Вот как он сам вспоминает в письме об этом периоде жизни: «Меня преследовали видения и кошмары. Дни и ночи смешались; опомнившись, я испускал крики. Я непрестанно бил себя в грудь. Мне становилась ужасна и сама моя келья, сообщница моих мечтаний… Гневаясь и негодуя на себя, я все дальше углублялся в пустыню, я бросался к Писанию, жадно читал пророков и… говорил себе: “О сколь же грубы и дики их речи!” После ночи, проведенной в бдении и молитвах, вновь возвращался я к Виргилию, Цицерону, Платону… Однажды в полубреду я увидел Престол и Сидящего на нем:

– Кто ты? – спросил Восседавший.

– Я христианин.

– Ты лжешь, – возразил Он, – не христианин ты, а цицеронианец. Где твое сокровище, там и сердце твое…»

Спасением для Иеронима оказался умственный труд, которому он предался с самозабвением.

В 35 лет блаженный Иероним вновь прибывает в Рим на Собор в составе делегации от Антиохийской Церкви. Римский папа заметил молодого и образованного монаха. И по окончании Собора взял его к себе в секретари. Вскоре он поручил Иерониму грандиозную задачу – пересмотреть латинский перевод Евангелий, а затем и всей Библии. Это дело заняло у Иеронима более двадцати лет. Однако при его жизни этот поистине великий труд не был полностью и по-настоящему оценен. Только после смерти Иеронима перевод будет собран, одобрен и под названием Вульгаты введен во всеобщее употребление в Западной Церкви. Но пока Иероним, пользуясь покровительством папы, работал над переводом, о нем поговаривали как о возможном преемнике папы на римский престол. Как только папа скончался, Иерониму пришлось покинуть Рим. Его вспыльчивый характер и неуемный темперамент были помехой лучшим начинаниям. Он был гневлив, непримирим, насмешлив. Его словесные портреты светских грамотеев были столь язвительны и беспощадны, что вызывали ответную ярость.

«Теперь можешь быть спокоен, двуногий осел, – писал Иероним одному из них, – злодейства твои прославят тебя». Нравственность его была безупречна, но язык несдержан. Придворные не простили ему и благорасположения папы.

Иероним снова отплыл на Восток, избрав для своей жизни Вифлеем – город рождения Спасителя. Именно здесь в течение долгих лет он переводил Ветхий и Новый Завет на латинский язык. Не было человека более эрудированного, более научно организованного, более подходящего для такой грандиозной работы, которую проделал вифлеемский старец. Он явился отцом науки о Священном Писании. Подход Иеронима вызвал бурю протестов у его современников. Иеронима обвиняли в своевольном обращении с каноническими текстами, запрещали и проклинали, а он работал, несмотря ни на что. Его трудолюбие и ученость были направлены к разъяснению Писания. Его суровая жизнь внушала уважение и отводила клевету. Его любовь к Церкви и бережное отношение к ее учению не подвергали сомнению его веру.