Христианство и демократия - [2]

Не случайно коммунизм через Россию привился на коллективистском Востоке: в Корее, Китае, Вьетнаме, Кампучии, в Албании. Пример «социалистической» Кубы говорит о том, что Восток может рассматриваться не только как географическое понятие, а как метафора социальной архаики.

Христианство как персоналистический синтез духовного и материального

Христианство, религия Богочеловека (персонифицированного Абсолюта), сочетающего в себе духовное и материальное начала, при примате духовного, относительно дуалистично (асимметрично). Материя как «творение Божие» в этом случае воспринимается всерьез в соответствующей иерархии ценностей. При таком подходе, материализм становится религиозным. Становится возможным построение цивилизации, высоко оценивающей всю полноту человеческой личности, как сотворенной по образу и подобию Воплощенного Бога. Появляется основа для человеческого взаимоуважения.

Христианская межличностная этика

В этом случае начинает развиваться не только типично восточная этика внутреннего самосовершенствования, но и этика межличностных отношений. Свобода — Божий дар каждому, и людям не дано покушаться на свободу друг друга, навязывать «единственно правильную» технологию спасения. Понятие «еретик» теряет свой жутковатый смысл. Отсюда же почти автоматически следует и необходимость разделения церкви и государства. Это не что иное как предохранительное средство от клерикального тоталитаризма. Отделению подлежит даже «единственно верная» (ортодоксальная) церковь, так как она актуализируется через людей, так же как и все остальные, подверженных «первородному греху», то есть не безгрешных. По той же причине в деидеологизированном государстве вообще не должно быть официальных идеологий кроме плюрализма.

Границей свободы человека является свобода другого человека. Очень трудно различить во взаимодействии людей покушение на их же свободу. Но ясно, что нанесение физического и материального ущерба друг другу очень отличается даже от намеренного психического на них воздействия, которое, в свою очередь, отличается от влияния на людей методом убеждения в ходе свободной дискуссии. Людям в силу их небезгрешности не дано нормативно-качественно (через законы) определять всю полноту межличностных отношений, поэтому безусловному запрету подлежит лишь явное зло: убийство, воровство во всех его разновидностях, лжесвидетельство в суде. То есть принудительному регулированию (посредством закона) подлежит некий очевидно необходимый этический минимум. Максималистская же евангельская установка: «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф.5,48) остается в сфере личной этики. Совершенствовать следует в первую очередь себя, а не другого. В этом кажущееся противоречие между минималистской современной социальной этикой, предписанной законом, и максималистской персоналистической этикой Евангелия. Различение межличностной и персоналистической этик позволяет преодолеть психологический монизм и соответственно разделить эти уровни. Далеко не во всех случаях следует подставлять для удара другую щеку и тем более чужую. Из высказывания: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить, а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10, 28) не следует, что надо физически убивать тех, кто убивает души других. Против духовных ядов должны быть духовные же противоядия.

Правовое демократическое государство как оптимальное условие для существования общества людей христианской традиции.

Если продумать систему государственных и общественных отношений, удовлетворяющих изложенным принципам христианства, то мы неизбежно приходим к современной персоналистической демократии и правам человека. Отрицательный (апофатический) подход здесь наиболее нагляден. Задача государства состоит в обслуживании общества, в создании нормальных для жизни условий, не в устроении какого-либо рая на земле, а в недопущении ада. Примат человека над государством следует из Библии: богоподобный человек древнее государства.

«Богом» в секулярном обществе является закон, перед которым все равны и которому подчиняются все. Именно это называется «верховенством закона». Закон же стоит на страже свободы личностей. Восприятие всерьез такого безличного Бога предполагает, конечно, соответствующий уровень развития общественного сознания.

На поверхностный взгляд правовое демократическое государство может показаться слишком «формальным», бескачественным и даже простым. Но это не так, потому что в основе такого государства лежит уважение к свободе граждан, а всерьез человеческая свобода воспринимается только в христианской традиции. Может быть, поэтому демократия — чисто западный продукт.

Сказать, что «это все нам не подходит» равносильно признанию в том, что мы не христиане. Можно также задуматься о том, сколько христианства содержится в нашем православии и сколько гуманизма в нашем общественном сознании.

А как же монархия? Ведь многие по простоте душевной все еще полагают, что это самая что ни на есть православная политическая форма государственного устройства. Полезно вспомнить, что исторически политическая монархия имеет языческое происхождение, еще раз перечитать Первую Книгу Царств (гл. 8), где Сам Бог осуждает идею земного царя.