Христианский Восток и Россия - [26]

.

Несмотря на некоторое расхождение в организации аудиенций православных первосвятителей и иностранных послов, нельзя не отметить влияния дипломатического протокола на церемониал приема глав патриарших кафедр. Его разрабатывали в Посольском приказе, руководитель и подьячие которого играли главную роль в отношениях с представителями Христианского Востока. Таким образом, и по форме, и по существу визиты патриархов являлись важным фактором международных отношений, а следовательно, и дипломатии России середины XVII в. Приемы при дворе Алексея Михайловича греческих митрополитов и архимандритов были более скромными, но и им придавалось определенное церемониальное значение, так как именно во дворце царю подносили реликвии Христианского Востока.

Вместе с тем этикет не являлся чем-то раз и навсегда застывшим. Не меняя своей сути, он мог отразить особое отношение русского правительства к высокому гостю. Например, четвертая (особенно почетная) встреча на пути к государю имела место в XVII в. только в двух исключительных случаях: в 1644 г., во время приезда в Москву датского принца Вальдемара[297], и в 1666 г., перед входом в Грановитую палату вселенских патриархов, прибывших на собор по «делу» патриарха Никона[298]. Церемониал приемов греческих иерархов и купцов в Кремле демонстрировал особое отношение русских государей к православному населению Османской империи, а также место и роль России на Христианском Востоке в середине XVII столетия.

Глава 3 Русская благотворительность православному Востоку в середине XVII века

На протяжении нескольких столетий, начиная со времени восстановления регулярных контактов Русского государства с Христианским Востоком, Россия оказывала материальную поддержку своим единоверцам, находившимся на территории Османской империи. Еще в 1584 г. царь Иван Грозный направил на Восток значительную по объему милостыню на помин души своего сына, царевича Ивана. Затем последовали царские посылки вселенским патриархам, храму Гроба Господня в Иерусалиме, отдельным епархиям. Эти дары послужили толчком для дальнейших активных контактов восточнохристианских кафедр с Москвой. Русская благотворительность православному Востоку стала одной из главных тем исследований И. Ф. Каптерева[299]. Ученый собрал и систематизировал немало сведений источников, связанных с данной проблемой. Однако она по-прежнему представляет значительный научный интерес. Мы попытаемся определить понятие «государева милостыня», ее объем, материальное содержание, а также ее значение в греческо-русских связях середины XVII в.

В архивных документах выражение царское жалование употреблялось в одном из основных своих значений – «благодеяние, милость, милостыня», хотя в тоже время оно несло и другой смысл, а именно – «жалование за службу». Источники фиксируют устойчивую формулу: «дано государева жалования за работу» и «дано государева жалования на милостыню». Термин милостыня не носил в то время пейоративного оттенка, характерного для современного русского языка. Царское жалование или милостыня давалась церковным центрам, а также отдельным лицам, как духовным, так и светским. Поводом для обращения к царю за милостыней могли быть долги перед турецкими властями, потеря имущества в результате стихийных бедствий или войны. Духовные лица просили денег на выкуп заложенного церковного имущества, на монастырское строительство, на поновление старых икон и написание новых. Из различных монастырей к русскому правительству обращались с просьбой о присылке богослужебных книг.

Сумма милостыни была различной. Она определялась, главным образом, саном приехавшего духовного лица и местом, которое его кафедра или обитель традиционно занимала в греческо-русских отношениях. Самое большое жалование получали от русского двора восточные патриархи, затем следовали митрополиты, архиепископы, епископы, архимандриты, далее – низшие духовные чины по убыванию, включая монастырских слуг и толмачей. Документы Посольского приказа самым тщательным образом фиксировали, кому, сколько, из какого ведомства и что именно жаловалось от имени государя. Г. Котошихин писал о жалованье, которое дается из царской казны грекам: «Греческим властем: патриархом, митрополитом, архиепископом, архимаритом и игуменом, и келарем, и простым чернецом, которые приезжают для милостыни, дается на церковное строение, которые церкви бывают розорены от неприятелского нахождения и от поганского наругания, или и вновь, церковное платье и пелены, и покровы, и сосуды серебряные; так же и им, властем, и старцом их, и служкам, платье»[300].

Во время посещения Москвы патриархи лично получали только деньгами по 2 тысячи рублей (им же в полтора или два раза больше жаловалось на нужды престола); митрополитам и архиепископам давали от 120 до 300 рублей, архимандритам – от 20 до 30, архидиаконам – 3—10 рублей и т. д. Для сравнения можно сказать, что годовое жалование (в денежном выражении) патриаршего портного составляло 6 рублей. После окончания приема во дворце приехавшим архиереям посылалось угощение «в стола место корм». В конце XVII в. вместо «корма» стали давать деньги, по 15 рублей человеку