Христианская духовность в католической традиции - [30]

Более того, поскольку согласно пелагианству человек абсолютно не подвластен ни действию первородного греха, ни влиянию его последствий, то он по природе своей добр и его добрая воля позволяет ему уклоняться от греха. Пелагиане не рассматривали благодать ни как основу внутренней божественной жизни души, ни как силу, изнутри влияющую на способности человека; благодать, по их представлениям, есть нечто внешнее по отношению к человеку. Учение и пример Христа только помогают нам творить добро своими силами, но фактическое волеизъявление и делание целиком и полностью принадлежат нам самим. А поскольку человек своими силами может достичь святости, то достижение святости вменяется ему в обязанность. Каждое доброе дело считается обязательным; не имеют значения евангельские советы, нет никакой реальной потребности в просительной молитве. Нет различия между смертным грехом и грехом простительным, ибо все грехи одинаково тяжкие. Остается только долг и обязанность: что человек может сделать, он обязан сделать.

Ответ св. Августина пелагианам может быть сведен к следующему: Бог сотворил мир и человека по Своей благости человек был создан для сокровенного дружеского единения всей своей личности с личным Богом. А посему Бог создал наших прародителей невинными и наделил их сверхъестественными дарами телесного бессмертия, неподверженностью болезням и смерти, знанием по наитию и совершенной цельностью. Их состояние в отношении греха было posse non peccare,[XXXIV] после же вхождения в славу их состояние было бы non posse peccare.[XXXV] Несмотря на все данные ему дары, человек совершил первородный грех, но не потому, что запрет Бога противоречил желаниям человека, а потому, что тварность человека предполагала возможность изменения и, следовательно, он мог отойти от своего истинного блага. Корнем греха была гордыня; человек захотел быть сам себе хозяином. В результате падения Адам оказался в состоянии non posse non peccare.[XXXVI] Его любовь к Богу превратилась в любовь к себе; его разум омрачился неведением, а его воля расположилась ко злу; его разум утратил власть над низшими силами; он оказался подвластным смерти; половая потребность стала сильнейшим влечением его плоти. А поскольку согрешил Адам — отец и глава всего человечества, — то в нем, в Адаме, согрешили и все люди — все люди стали причастны его греху и последствиям этого греха.

Вследствие первородного греха все человечество повреждено грехом. У человека неизменно сохраняется тоска по Богу и тяга к добру, но он утратил свободу творить добро; посему без Божией помощи человек может только грешить. Оправдание и спасение — дело исключительно Божие. Первое необходимое условие оправдания — вера в Христа, но вера невозможна без "упреждающей" благодати Божией. Это условие не зависит от того, захочет ли человек принять или отвергнуть Божий дар благодати и веры, ибо, если было бы так, то все в конечном счете зависело бы не от Бога, а от человека. Человек принимает Божию благодать по благодати Божией.

В борьбе с пелагианами св. Августин защищал реальность освящающей благодати, утверждая, что оправдание помимо прощения грехов предполагает и некий положительный элемент, некую новую сущность, неотъемлемую от души. Он говорит об этой сущности, как о божественном усыновлении, как об обожении души, посредством чего в ней запечатлевается образ Божий, как о сопричастности праведности и святости Самого Бога. Так, комментируя стих из Послания к Римлянам 5:5: "Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам", — св. Августин говорит: "И в самом деле, любовью Божией, сказано, наполняются сердца наши; не той любовью, которою Он Сам нас любит, но любовью, которою Он превращает нас в любящих Его; так же как и праведность Божия, которая, будучи даром Его, делает нас праведными… Это та праведность Божия, которую Он не только преподает в заповеди соблюдения закона, но и посылает как дар Духа".

Однако именно вопрос о действенной благодати в учении св. Августина представляется амбивалентным; по крайней мере, в его толковании усматривались противоположные смыслы. Так, из некоторых выражений как будто бы следует, что благодать уничтожает свободу человека, например: "Бог, действуя в нас, определяет наши желания и поступки", "в нас всегда действуют Божия воля и благодать", "мы обязательно выбираем то, что восхищает нас больше всего". И при этом трактат De gratia et libero arbitrio Августин полностью посвятил защите человеческой свободы. Согласно Порталье, в основе учения св. Августина о действенной благодати лежат три фундаментальные принципа: 1) Бог в силу Своей благодати всевластвует над ограниченной человеческой волей; 2) человек, получивший благодать, сохраняет всю полноту присущей ему свободы; 3) совместимость этих двух принципов определяется характером божественного водительства.[140]

Как и в учении о благодати, в котором св. Августин решительно отстаивал благодать как дар, а также свободу и ответственность, характеризующие соучастие человека в действии благодати, так и в его учении о духовной жизни сильный акцент делается на двух — одних и тех же — элементах. Во-первых, св. Августин настаивает на покорности Святому Духу, выражающейся в смирении, вере и в молитвенной практике; во-вторых, он требует отклика на благодать, выражающегося в исполнении повелений любви, плодами которого должны быть добрые дела. Для человека любовь — совокупность всей нравственной жизни, и она составляет сущность христианского совершенства: совершенная любовь есть совершенная праведность.