Хрен С Горы - [74]

Последние месяцы, наполненные участием в политике на местном уровне и ответственностью за немалый коллектив, собравшийся под моим управлением, что-то сдвинули в сознании, и теперь я не испытывал прежнего страха перед дорогой через полмира. Тем более что на небольшую команду для путешествия я мог точно рассчитывать: Длинный, непоколебимо уверенный в моей счастливой звезде; Сектант, который, как удалось выяснить, не прочь побывать в благословенном Ирсе — мечте каждого правоверного тенхорабита; и, конечно, Баклан, готовый последовать из простого любопытства, выдернувшего его из родной вохейской деревни и забросившего на Пеу, и по родственному долгу, обязывающего опекать старшего сородича.

Тяжело, конечно, будет бросать «макак». Да и Солнцеликую и Духами Хранимую тоже, по-своему жалко. Отца у бедного ребёнка прибили, мать умерла при родах, имеющейся на западе острова родне, небось, она интересна только как источник возможных материальных благ.

* * *

— Пану олени — откуда-то наперерез вынырнул Раноре, один из предводителей носильщиков-сунийцев.

— Что надо — полюбопытствовал я.

— Когда ты договаривался с нашими старейшинами, то обещал, что через четыре дня пути мы отправимся обратно домой.

— Конечно — согласился я — Сегодня истёк третий день. Завтра вечером, когда станем на ночлег, остатки вашей ноши раздадим по отрядам. А вы переночуете и пойдёте обратно.

— Пану олени — тихо и неуверенно сказал Раноре — У нас не все хотят возвращаться в свои селения.

Я непонимающе уставился на сунийца.

— Они говорят: попроси пану олени, чтобы он позволил идти с его людьми дальше.

— Ты тоже хочешь остаться с нами?

— Да.

— И много вас таких? — полюбопытствовал я.

— Тинопе, Кеоре… — принялся перечислять Раноре.

Понятно — по большей части молодёжь лет двадцати-двадцати пяти. То есть, молодые они, конечно, по меркам моего прежнего мира: здесь взрослыми считаются уже в четырнадцать-шестнадцать, а к двадцати годам среднестатистический обитатель Пеу успевал обзавестись женой и ребятишками. Хотя, конечно, солидными мужиками в глазах окружающих становятся всё же ближе к тридцатилетию.

Если я правильно посчитал перечисляемых Раноре, из пятидесяти сунийских носильщиков одиннадцать желают отправиться с нашим войском и дальше. Он — двенадцатый. И что с ними делать… То есть, конечно, понятно, что они будут и дальше нести припасы — только теперь не на всю нашу армию, а на «макак» и моих сонайских сородичей из Тено-Кане. А остальные пусть тащат свой паёк на остаток пути на собственных закорках.

Другое дело, как мне «юридически» оформить эту дюжину, являющуюся, с точки зрения полноправных дареоев, недочеловеками. С одной стороны, мои «макаки» не потерпят равноправия каких-то сунийцев, с другой — двенадцать крепких молодых парней, способных орудовать дубинками и ножами не хуже бонко и сонаев. Здесь расслоение на классы или касты только начиналось, и ганеои ещё не успели превратиться в забитых и бесправных рабов или крепостных. С третьей — совсем не помешает вдобавок к текокцам Вахаку, бонкийцам Такумала (оставшегося на этот раз за главного в Мака-Купо, несмотря на желание идти вместе со всеми) и шайке Длинного иметь ещё одну группу бойцов. Причём сунийцы будут преданны именно лично мне.

Как-то слабо верилось в то, что повоевав и почувствовав себя почти вровень с дареоями, Раноре и остальные захотят возвращаться домой, к прежнему приниженному положению платящих дань земледельцев. Учитывая, что всем они будут обязаны лично мне, то я получу в своё распоряжение некоторое подобие янычаров или мамлюков — не рабов, конечно, но выходцев из низшего туземного сословия. А уж о том, чтобы эти авантюристы были обязаны только мне, и никому другому, я позабочусь. Я хоть и собрался отравиться в более цивилизованные места, но кто знает, на сколько затянется подготовка к отплытию, так что лишним ничего не будет.

— Хорошо, я завтра объявлю своим людям, что вы пойдёте с нами и дальше — наконец отвечаю сунийцу — Будете как прежде нести еду и вещи воинов «пана макаки» и заготавливать дрова для наших костров. Когда дело дойдёт до боя, станете биться там, где укажу я, Вахаку или Паропе.

— Спасибо, пану олени — улыбнулся Раноре щербатым ртом.

Известие о том, что дюжина сунийцев дальше понесёт наши припасы и иное имущество за исключением оружия, «макаки» восприняли с некоторым облегчением: к хорошему быстро привыкаешь, и никому не улыбалось тащить со следующего утра дополнительные десять-пятнадцать килограмм нагрузки.

* * *

Дни похода тянулись один за другим. Погода стояла на удивление сухая — до этого столько дней без осадков я наблюдал только в Сонаве. Ведь и тучи висели над головой, и даже гром гремел где-то вдали, а на нашем пути только один раз дождик немного смочил землю. Такое ощущение, что небесная влага обильно проливалась на обращённый к океану край плато, образующего верхний Огок, а эту низину тучи пробегали бегом, чтобы потом пролиться ливнями на внешние склоны сонавского кратера. Не знаю, насколько справедливо подобное предположение, но иных объяснений непривычной для Пеу сухости не было.