Хрен С Горы - [113]

Ладно, хрен с ними, с папуасскими путанами. Посмотрим лучше мархонские трущобы. Как-никак, их обитателей я планирую использовать в качестве дешёвой рабсилы. От рынка с игровыми биоавтоматами до «Нахаловки» было всего ничего — ближайшие лачуги виднелись метрах в ста, не больше. Единственно, что усилившийся ветер чуть ли с ног не сбивал — зато доставший с утра дождь прекратился. Правда со стороны залива надвигалась новая туча, набухшая тёмно-синим, обещая настоящий ливень.

Преодолевая порывы ветра, норовящие уронить нас на мокрый песок, наша компания добралась до первых жилищ туземных «униженных и оскорблённых». И вовремя добралась: о песчаную почву заколотили тяжёлые капли. Ванимуй бесцеремонно вошёл в ближайшую хижину — низкую, кособокую. Следом за ним туда набились остальные. Ближайшее время нам оставалось только смотреть на сплошной поток воды, изливающийся с неба. Ну, или разглядывать интерьер укрытия от буйства стихии. Большинство предпочитало всё же пялиться на струи дождя — чересчур неказисто было внутреннее убранство лачуги. Единственный, кого оно хоть как-то заинтересовало, разумеется, оказался «пан олень», то есть ваш покорный слуга.

И в самых богатых туземных жилищах убранство состояло по большей части из нескольких видов циновок — для сна, для сидения, для приёма пищи; корзин разного назначения; да всякой утвари, развешенной под потолком или на стенах. Здесь же на земляном полу лежало несколько куч высохшей травы, видимо заменяющих циновки, да на стенах висели рыбацкие снасти. Не густо, мягко говоря.

Парочка обитателей хижины забилась в дальний угол, вжав головы в плечи и стараясь не поднимать глаз на по-хозяйски расположившихся в их жилище гостей. Увидел бы я этих двоих года два или три назад, ни за что не отличил бы от обычных папуасов, имеющих право на свою долю деревенской земли и прочие бонусы, которые даёт принадлежность к общине. Сейчас же беглого взгляда на них хватило, чтобы ощутить какую-то выключенность из общества, что ли. То есть, словами охарактеризовать «неправильность» старающихся «не отсвечивать» чуваков я бы затруднился, но было что-то, делающее их ниже самого распоследнего ганеоя.

Ливень окончился также внезапно, как и начался. И на небе вновь светило солнце, успевшее уже перевалить за полудень. Ну а наша компания повалила дальше. «Нахаловку» прошли, особо не задерживаясь, благо прибрежный песок быстро впитывает воду, и идти было легко. Я конечно, оценивающе разглядывал лачуги и робко выглядывающих их обитателей: публика, если честно, не вдохновляла. Потом мы повернули к видневшимся на склоне пологого холма хижинам.

— Новэу — прокомментировал Ванимуй, когда извивистая тропинка вывела нас к первым строениям. Пройдя несколько хижин, хонец свернул к входу в одно из жилищ.

«Здесь живёт Гохоре. Может быть, он дома» — сказал наш гид — «Тебе будет интересно поговорить с ним, Сонаваралинга».

На площадке возле дома пожилая женщина ставила на очаг бронзовый котелок с кашей.

— Как твоё здоровье, Тикума? — спросил регой её — Вдоволь ли коя в твоих кладовых?

— Здоровье? Какое здоровье у старухи… — усмехнулась хозяйка — А коя в моём доме достаточно. Как у тебя дела, Ванимуй?

Несколько минут они выясняли друг у друга виды на урожай и здоровье родни, не забыв и про свиней. Покончив с приветствием, наш провожатый спросил: «Гохоре дома?»

— Нет, он сегодня пошёл в Покохоне, кой нашей младшенькой помогать сажать. Сказал, уже как стемнеет, придёт.

— Жаль — вздохнул Ванимуй — Я думал, он Сонаваралинге расскажет, как за море плавал с чужаками.

Услышав имя нового таки, а по совместительству великого колдуна и воина, Тикума принялась разглядывать нашу компанию.

— И кто из них Сонаваралинга? — полюбопытствовала она — Этот, который светлокожий? — бабка бесцеремонно указала пальцем в мою сторону.

— Да — подтвердил мой гид.

— Люди говорили, у него губ почти нет, как у крысы. Как обычно, приукрасили. Есть у нашего нового таки губы, хоть и тонкие — выдала жена Гохоре.

М-да, у туземцев понятия об этике несколько отличаются от тех, что бытовали в моём старом мире. Например, прокомментировать внешность кого-либо, вроде того, как сейчас эта пожилая тётка, не считается бескультурьем.

Распрощавшись с хозяйкой, Ванимуй потащил нашу компанию дальше.

— Ты сказал, это Гохоре плавал вместе с чужаками? — до меня, наконец, дошло сказанное хонским регоем — И что он рассказывает?

— Много рассказывает. И разное — ответил тот — Лучше его самого послушать. Гохоре интересно рассказывает. Почти как Хоке. Только Хоке рассказывает разные истории о колдунах или делах давнего времени, которые слышал от других. А Гохоре о том, что сам видел.

Мы как раз подошли к компании мужчин, сидевшей под передним навесом одной из хижин. Все они сосредоточенно жевали смолу, внимательно при этом слушая сидящего в центре полукруга высокого и жилистого человека — вероятнее всего, того самого Хоке, с коим Ванимуй сравнил не оказавшегося дома путешественника за море.

Рассказчик как раз закончил своё повествование, и воспользовался несколькими минутами, потраченными на обмен приветствиями между нами и слушателями, чтобы смочить горло водой из бамбукового сосуда и пожевать кусок рыбины.