Хребет Мира - [53]

— Просишь прощения? — повторила Присцилла, ошеломленная прямолинейностью крестьянской девушки. У нее на языке вертелось несколько язвительных реплик, но Меральда не дала ей сказать.

— Мне кажется, это самый красивый сад в Аукни, — произнесла она, отводя глаза и подтверждая слова восхищенным взглядом. — А я думала, что вы жестокая и злая. — Она вновь поглядела в лицо Присцилле, которое как будто несколько смягчилось. — Теперь я думаю иначе, потому что человек, сумевший создать такой восхитительный уголок, просто не может быть некрасивым душой. — И она улыбнулась такой обезоруживающей улыбкой, что Присцилла смутилась.

— Я много лет трудилась над этим садом, — произнесла она. — Сажала, полола, подбирала цветы по краскам.

— И получилось необыкновенно, — с искренним восторгом подхватила Меральда. — Думаю, ему нет равных в Лускане и даже в самом Глубоководье.

Заметив, как зарделась Присцилла, девушка не удержалась и слегка улыбнулась. Похоже, она нащупала чувствительную струнку леди Аукни.

— Мой садик хорош, — отозвалась женщина, — но в Глубоководье есть сады размером с весь замок Аук.

— Может, они и больше, но вряд ли красивее, — гнула свое Меральда.

Присцилла снова смешалась — она не ожидала такой лести от крестьянской девчонки.

— Спасибо, — все же буркнула она, и ее неприветливое лицо вдруг осветилось такой ясной улыбкой, какой Меральда не могла на нем даже представить. — Хочешь, покажу тебе нечто особенное?

Меральда сперва насторожилась, но потом решила воспользоваться возможностью сблизиться с сестрой жениха. Присцилла жестом предложила ей идти следом. Они прошли через несколько помещений, вниз по лестнице, и оказались в маленьком внутреннем дворике, который был скорее похож на колодец, поскольку места там едва хватало, чтобы разместиться вдвоем, стоя плечом к плечу. Увидев представшую перед ними картину, Меральда радостно рассмеялась. Стены были сложены из заурядного потрескавшегося и источенного непогодой серого камня, зато в центре была разбита клумба маков, по преимуществу ярко-красных, но некоторые были нежного розового цвета, — таких девушка никогда не видела.

— Здесь я работаю с цветами, — пояснила Присцилла, подводя Меральду поближе к горшкам. Сначала она присела перед красными маками и нежно погладила цветок, отгибая лепестки и обнажая темную сердцевинку. — Видишь, какой у него крепкий стебель? — спросила она. Меральда протянула руку, чтобы потрогать.

Присцилла резко поднялась и двинулась к другим горшкам, в которых росли более бледные цветы. Она снова отогнула лепестки и показала, что сердцевинка у них белая. Когда же Меральда потрогала стебель, обнаружилось, что он нежнее.

— Я много лет отбирала более светлые цветы, — сказала Присцилла, — пока не добилась того, что они стали совсем не похожи на обычные маки.

— Маки «Присцилла»! — воскликнула Меральда. И, к ее удовольствию, вечно унылая Присцилла Аук искренне рассмеялась.

— Но вы этого достойны, — не успокаивалась Меральда. — Вам надо показать их торговцам, путешествующим из Хандлстоуна в Лускан. Разве дамы Лускана не будут готовы заплатить большие деньги за такие нежные маки?

— Купцы, которые бывают в Аукни, интересуются куда более прозаическими вещами, — ответила Присцилла. — Инструменты, оружие, продукты, напитки—без них никак! — да, быть может, еще изделия косторезов из Десяти Городов. У лорда Фери довольно большая коллекция таких вещиц.

— Мне бы очень хотелось ее увидеть.

Присцилла как-то странно посмотрела на нее.

— Полагаю, ты ее увидишь, — довольно сухо сказал она, как будто только сейчас вспомнив, что перед ней не простая крестьяночка, а женщина, которая вскоре станет госпожой Аукни.

— Но вам действительно надо продавать ваши цветы, — бодро продолжала Меральда. — Может быть, отвезти их в Лускан на рынки под открытым небом, я слышала, они просто чудесные.

Присцилла снова слабо улыбнулась.

— Ну, поглядим, поглядим, — сказала она, и в ее тоне вновь появилось высокомерие. — Ведь только крестьяне распыляют свое добро.

Но Меральда не слишком расстроилась. За этот день она сблизилась с Присциллой больше, чем, как она думала, ей удалось бы за всю жизнь.

— Ах, вот вы где. — Темигаст стоял и ждал их у входа в замок. Как всегда, он появился как раз вовремя. — Умоляю простить нас, дорогая Меральда, но лорд Ферингал, боюсь, будет занят весь вечер, поскольку Баней в торговле — сущее чудовище, а в этот раз он привез кое-что, чем господин заинтересовался. Он велел мне спросить, не посетите ли вы нас завтра днем.

Меральда взглянула на Присциллу, надеясь решить с ее помощью, но та снова занялась своими цветами, как будто Темигаста и Меральды вовсе не было рядом.

— Передайте ему, что я, конечно, приду, — ответила девушка.

— Прошу вас, не держите на нас гнева, — сказал Темигаст, и Меральда только рассмеялась. — Что ж, прекрасно. Быть может, вы поедете прямо сейчас, потому что карета уже подана и, похоже, надвигается гроза, — добавил старик, пропуская девушку.

— Я не видела ничего прекраснее ваших маков, Присцилла, — обратилась она к женщине, с которой вскоре должна была породниться. Та неожиданно задержала ее за подол, и когда девушка обернулась, то с безграничным изумлением обнаружила, что сестра Ферингала протягивает ей нежно-розовый цветок.