Хранящая огонь - [12]

Лицо Данимира побелело, вытянулось, выказывая горечь.

— Вот зачем ты так? И без тебя башка раскалывается.

Арьян терпеливо вобрал в себя воздух, намереваясь сказать то, что он может, а что — нет, но пола занавеса откинулась, заставляя смолкнуть обоих. Взгляд Арьяна невольно скользнул за раскрытый на миг полог, где мелькнули женские стройные ноги да серебро волос. Вождь перехватил взгляд княжича, дёрнулся уголок рта в ухмылке, верно понял, что так привлекло мужчину. Глянул в сторону Данимира, ещё шире расплылся в улыбке, опускаясь, скрещивая ноги, на то место, где вчера и отдыхал. Только на миг по другую сторону занавеса, что отделял их от места, где осталась невольница, открылся полог — другой вход, скользнула девичья тень в проём, холодный свет хлынул и снова исчез, погружая шатёр в утренний полумрак. Сразу, как только вождь поднялся, а девушка вынырнула из шатра, забежал и слуга с кувшином и чарками в руках, услужливо разлил чего-то на запах кислого и солёного. На вкус напиток оказался капустным рассолом, да таким ядрёным, с перечной остротой, что даже прошибло нос.

— Я надеюсь, ничем вас не обидел? — спросил Вихсар, первым нарушая молчание, бросив острый насмешливый взгляд на младшего княжича.

Данимир поменялся в лице и теперь не знал, куда прятать свои глаза.

Всё, что было вчера, не нравилось Арьяну, не предполагал он такого приёма, хотя и должен был.

— За дружескую встречу спасибо, — начал он, слыша, как снаружи уже поднялся шум — собирались его люди, — но долго нам рассиживаться нельзя, ждут нас в городе.

— Понимаю, — не стал упорствовать Вихсар. — Задерживать вас не стану. Если пожелаете снова погостить, милости прошу к моему очагу.

Данимир шумно выдохнул, зачёсывая пальцами назад разворошённые со сна волосы, туго сглотнул. Арьян допил остатки рассола, поднялся, посмотрев сверху на вождя. Глаза у того были темны, и даже теперь, при дневном свете, княжич не смог различить, что же скрывалось за их чернотой, но чуял нутром, что хорошего лучше не ждать. Сегодня с теплом встретил, а завтра обрушит вихрь горящих стрел на город, хоть бояться и не следовало, числом слабы будут, да только нет уверенности, что завтра целая орда не примкнёт к лагерю. Впрочем, мог и ошибаться, недаром отец твердил о том, что слишком осторожный старший княжич. Но как не остерегаться, если чуял неладное, и к бабке не ходи, подвох кроется, только вот в чём именно, разобрать бы. Невольно предстал перед внутренним взором образ незнакомки, такой строгий и в то же время невинный взгляд царапнул нутро. Княжич очнулся, вливаясь в окружение.

Вихсар меряясь с ним молчаливым взглядом, тоже поднялся, и взгляды их оказались наравне.

— Я велю Лавье собираться в путь, — обратился он к Данимиру, в голосе послышалась твёрдость. Потом снова перевёл взор на Арьяна. — Моё предложение всё ещё остаётся в силе, ты можешь выбрать себе ту, что легла на душу, — приподнял он тёмную бровь. — Не могу оставить дорогого гостя без подарка. Выбирай, кого пожелаешь.

Только сказал, как едва с языка княжича не сорвалось пожелание. Арьян глянул в сторону занавеса, за которым уж никого и не было. Сжал губы, вернув взор на Вихсара.

— Я могу выбрать, — ответил он другое только для того, чтобы не быть в долгу. — Да только согласишься ли ты мне отдать ту, которую я выберу?

Вихсар, казалось, обратился весь в каменную глыбу. Данимир тоже удивлённо бросил на брата взгляд — никак задумал что без его ведома?

Вождь, наконец, очнувшись, заложил руки за спину, качнулся, задумчивость легла на его лицо, и вместе с тем любопытство — что хочет пожелать старший сын князя Вяжеслава? Да только соглашаться не спешил, натянуто улыбнулся.

— Даже боги могут быть не всесильны перед человеческими желаниями, не предлагай того, в чём сам не уверен, — ответил Арьян, разрывая его колебание, развернулся, покинул шатёр, за ним проследовал и Данимир.

И в самом деле, кмети были уже в сборе во главе с воеводой. Арьян скользил взглядом по окутанному белёсым туманом лагерю, и интересовали его не валганы, не то, за чем он ещё вчера намеревался приехать — за точным знанием об этом племени да о числе воинов. Интересовала его теперь воличанка. И как бы ни разглядывал столпившихся вокруг чужаков женщин, а не нашёл среди них светловолосой голубоглазой девки.

Одёрнул себя — зачем? Но как не крути, а всё же утренняя встреча легла на душу. Облачившись в тёплую одежду, что оказалась у воеводы, княжич поднялся в седло подведённого к нему коня, всё ещё оглядывая раскинувшееся во все стороны становище, но не выискал ту, которую так хотели видеть его глаза. Кутаясь в платок и длинный меховой плащ, вышла Лавья, с пустыми руками, впрочем, теперь её должен одаривать взявший её к себе под кров другой мужчина. Взгляд Данимира так и вперился в неё, не отпускал, того и гляди слюна потечёт.

— И кого же ты хотел пожелать? — не удержался он от вопроса, всё же оторвав взор от Лавьи.

Арьян повернулся к Данимиру, посмотрев остро — в его личные желания никто не должен вмешиваться, даже родной брат. Младший княжич, поняв всё, отстал, дёрнул поводья, приказывая кметю посадить в седло свой подарок. Скрипнув зубами от того, что Данимир, как и всегда, не прислушался к его словам и взял наложницу валганского вождя, Арьян отвернулся, тронул лошадь, чувствуя тлеющее раздражение. Обвёл взором площадку — как есть, все валганы собрались, возвышались среди остальных ближники вождя, напуская на глаза угрожающую хмарь.