Хранительница меридиана - [29]

Сел Варежка за парту и атлас листает. Красиков подошел.

— Тряпку намочи, говорю!

Варежка не слышит.

Красиков схватил его за плечи, попробовал поднять. И тут в класс вошла учительница.

— Красиков, почему не на месте?

— А чего он тряпку не намочил?.'— Разве дежурит Тихомиров?

— Я дежурю.

— Отправляйтесь из класса и сделайте, что положено дежурному. А вы, Тихомиров, должны помнить: географы были мужественные люди.

— Я хочу быть историком, — сказал Варежка.

— Тогда тем более.

— Я знаю! Я постараюсь.

5. Клятва

Они лежали на подшивках газет и смотрели в потолок. Варежка сказал:

— А что, если бы так было: двинул человек ногой, и какая-то машина что-нибудь сделала. Подумал — придумал полезное. Лег спать, повернулся на бок: машина щелк — готово.

— Чудак, — сказал Роман, — как человека ни заставляй работать, а больше четырех-пяти киловатт из него не выжмешь. Это наука подсчитала.

Ленька был не согласен.

— Ерунда! Человек может и пятьсот киловатт наработать. Лев Толстой сколько книжек написал? Сто. Айвазовский сколько картин нарисовал? Четыре тысячи. Главное, чтоб работать хотелось. Дом пионеров, помнишь, строили? За три года два этажа. А потом дали нагоняй — в два месяца закончили.

Пришла Василиса. Поздоровались. Тихо села на шаткую скамейку.

— Сколько за всю жизнь человек может сделать полезных дел? — спросил у нее Роман.

— Не знаю. Много.

Василиса долго набирала грудью воздух.

— А ты согласна, что каждое движение человека должно быть полезным? — спросил Варежка.

— Согласна.

Ленька вскочил.

— Неужели ты согласна, чтобы человек стал, как грузовик?

— Кто как грузовик?

— Че-ло-век! — сердился Ленька.

— Подождите, ребята. — Роман подошел к Василисе, тронул ее за плечо. — Что-нибудь нехорошо? Дома что-нибудь?

— Они собираются нас делить. Я — к маме, Катька — к нему.

— Насовсем?

Глаза у Василисы были как сливы. Притуманенные.

В них ничего нельзя было увидеть. Варежка вспомнил ее отца со сдвинутыми бровями, идущего к стенке, словно он мог пройти ее и схватить дерзкого мальчишку.

— Они говорят, что мы с Катькой будем ходить друг к другу в гости, — сказала Василиса. — А мы с Катькой убежим. Мы будем жить одни. Думаешь, не проживем? В детский дом убежим. И будем вместе. Ведь она совсем маленькая.

— У нее отец расходится? — спросил у Романа Ленька.

Роман не ответил.

— Ты не горюй. Не очень горюй, — сказал он Василисе. — Может, они раздумают.

— Не раздумают. Они сегодня заявления написали.

Неожиданно Роман всхлипнул.

— И ничего им не сделаешь. Как нас, так в угол. А вот они что хотят, то и делают.

— А вы с Катькой так и скажите, что уйдете в детский дом, — предложил Ленька.

— Я говорила.

— И что?

— Мама обняла нас и плакала.

Варежка, худущий, как чучело, стоял бледный и дрожащими губами собирал слова.

— Не так… У меня тоже. Я, как Василиса…

— Не трясись, — сказал Ленька.

— Не могу я, Ленька, не трястись. Ты-то помнишь!

— А ты не растюривайся. Посмотри на Василису, она же не трясется.

Варежка не слушал. Он подошел к двери и, вытянув руку вверх, сказал:

— Я клянусь вам, что никогда не буду большим. Как все они.

Роман встал.

— И я клянусь, Варежка.

— И я, — сказал Ленька.

Василиса посмотрела на них и засмеялась. — . Как же это вы не будете большими?

— Не будем! — крикнул Варежка. — Пусть у меня борода вырастет до самых колен, я не буду таким, как они. И ты поклянись.

Она сказала:

— Клянусь.

И заплакала.

6. Всемирная республика

а) Еще один разговор

Василиса ушла, а мальчишки не расходились. Настроение было невеселое.

— Надо помешать им ссориться, — сказал Роман.

— Как ты им помешаешь?

— Установим дежурство. Начнут ругаться, забарабаним в окно — бежать.

— Точно! — обрадовался Ленька. — Они к окну — никого. Станут думать, кто стучал, а ругаться уже некогда.

— А я вот что придумал, — сказал Варежка. — Надо создать Всемирную республику детей.

Роман подмигнул Леньке.

— Так уж прямо и Всемирную?

— Всемирную!

— Ох, и чудак ты, Варежка! — сказал Ленька. — Все выдумываешь чего-то.

— Ну и выдумываю!

— Выдумывай, тебе не запрещают.

— Ну и выдумываю!

— Хватит спорить, — сказал Роман. — Давайте дежурство распределим. Тащите.

В кулаке у него были зажаты три спички.

— Самая короткая — первый, чуть побольше — второй, целая — третий.

Ленька вытянул целую, Варежка среднюю, самая короткая осталась у Романа.

— Ну что же, — сказал он, — сегодня буду дежурить я.

б) Про кошку

Варежка с Ленькой пошли посмотреть афиши. Афиши висели за Большим мостом. Ребята перешли мост и постояли у насыпи. Внизу, от самой насыпи и до горизонта, легкая как пух вспаханная земля, совхозный огород.

Варежка испугался. Только что придумали и сразу дежурить. Сегодня Роману, а завтра ему, Варежке.

Варежка сказал:

— Когда я прохожу мимо, мне хочется спрыгнуть вниз.

— И мне.

— Тут высоко. Метров пять.

— Меньше. Это только так кажется, что высоко. Прыгнем?

— Зачем?

В обоих кинотеатрах фильмы шли старые. Ребята поплелись домой.

— Смотри! — сказал Варежка.

Возле забора стояло пятеро мальчишек. Один держал кошку, другой завязывал на веревке петлю.

— Живодеры! Повесить хотят.

Все случилось так быстро, что Варежка в первую минуту остался на месте.

Ленька подскочил к парням.

— Брось кошку!