Хранители времени - [127]

— Вот… kiensa, ждала! — кривясь от боли, полуэльф наскоро прошептал «лечилку» и вытянул из-за пазухи тонкую цепочку с простым деревянным кругляшом. — Капитан, я вас покидаю. Мне как-то предсказали лишиться головы по вине Хранителя, а я ею очень дорожу. Более того, она нравится мне именно на том месте, где находится сейчас. Прощайте. Не думаю, что мы ещё встретимся.

— Ты… — просипел Ларс, наконец-то обретя голос, — урод… предатель… поганый нелюдь… я всегда знал, что тебе верить нельзя… сдохни!!!

И, совершенно потеряв голову, забыв про кипевший вокруг бой, про гибнущих побратимов, про ятаганы, про то, что он мужчина и Коготь, Ларс налетел на Свиррела с кулаками. От первого удара полуэльф уклонился, второй разбил ему губу и, через несколько секунд оба Среброруких, сцепившись, ожесточенно катались по земле.

Когда Ларс со всей дури врезал Свиррелу в переносицу в ответ на отбитую печень, ему было хо-ро-шо…

Неизвестно, чем бы всё это кончилось, но Свиррел, изловчившись, отбросил от себя Когтя и, подхватив драгоценный лук, стиснул в кулаке деревянный амулет. Вспомнив, наконец, про ятаганы, Ларс подхватил их с земли и в рвущем жилы прыжке метнулся к Свиррелу, уже исчезавшему в туманном облачке.

Они вывалились из портала и мгновенно приняли боевые стойки, настороженно глядя друг на друга. Куда бы ни направлялся Свиррел, амулет сбойнул, и точка выхода оказалась недалеко от исходной: шум битвы доносился откуда-то слева, а всего в полусотне шагов заманчиво мачили спины Хранителей. Ларс вскочил, сжимая ятаганы, и ринулся к ним.

— Капитан, стойте! — закричал Свиррел, бросаясь за ним. — Не сходите с ума! Хоть раз в жизни не будьте… человеком!

Хранители круто развернулись, мальчишка вскинул руки — и по груди Ларса расплескался огненный шар. Лицо на миг обдало жаром, но пламя тут же исчезло: амулеты работали исправно. Чародей выругался словами, которые могли заставить тролля покраснеть, а в следующий миг Ларс отлетел назад, как от удара невидимого кулака. Едва устояв на ногах, Коготь раздавил «потайку», и невидимая плёнка заклинания обволокла его с ног до головы, пряча от чужих глаз.

— Знаком бей! Чистой Силой, дракона блошь! — рявкнула девушка, и предателя Свиррела подбросило в воздух, крутануло и с силой швырнуло на землю. Дернувшись раз, полуэльф вытянулся и застыл. Мальчишка хлопнул в ладоши.

— Будут знать, с какого конца редьку есть! — сияя, он обернулся к девушке. — Видала, как я Блатой отмахнулся? Жизнь хороша, когда ты — чародей! — Он осекся, резко крутанувшись на пятках. — Где?..

Ларс ударил мальчишку рукоятью ятагана по темени, и тот с обиженным всхлипом осел на траву. Тяжелый нож вскользь мазнул Когтя по плечу, и «потайка», лопнув, сползла, а девчонка, держа разряженный арбалет, как дубинку, подалась вперёд. Ларс метнулся к ней, занося один ятаган и держа другой на отлете, но в этот миг что-то острое вонзилось ему в…Верно. В неё, родимую.

Свиррел! Паскудный эльф!!!

Ларс взвыл наполовину от боли, наполовину от злобы, прыгнул вперёд и рубанул сверху вниз. Он почти видел, как хлещет кровь, заливая кольчугу, как утекает жизнь из янтарных глаз, но падавший для удара ятаган неожиданно встретил кованый обух секиры. Свободной правой девчонка перехватила левую руку Когтя и резко вывернула, смяв запястье, как кусок теста. Пальцы, точно онемев, разжались, и ятаган упал в траву. Секира скрежетнула по другому клинку. Блок, пинок в голень, подсечка… ах, если бы удар Ларса достиг цели! Но цель стремительно и мощно отшвырнула его от себя, Коготь пошатнулся, взмахнул руками, силясь устоять — и лезвие секиры, пропоров кольчугу, вошло ему в грудь.

— В здоровом теле — здоровый нож, — грустно сообщила ведьмачка, выдергивая топор. — Арс лонга, вита бревис.[53]

Вместо эпилога. Тяжела ты, шапка Мономаха

У меня запой от одиночества,

По ночам я слышу голоса.

Слышу, вдруг, зовут меня по отчеству,

Глянул — чёрт, вот это чудеса!

В. Высоцкий, «Песенка про чёрта»

Располагайтесь удобнее, детишки. Разговор наш будет долгим.

Имя? Это лишь набор звуков, на который вы привыкаете откликаться, но за ним не стоит ровным счетом ничего. Я всегда буду я, как бы меня не именовали!..

Хмм. Если по-другому не можете, пусть будет Небесный странник.

Я не создатель и не разрушитель. Я не ищу возвышенные истины ради самих истин, не стравливаю Младших, дабы посмотреть, что из этого выйдет, не строю Порядок и не множу Хаос. Я просто есть. А добрый ли, злой — вопрос восприятия. Что для одного зло, для другого вполне может быть высшей формой добра! Я так люблю себе говорить.

Я Наблюдатель, и моя смена длится уже пять тысяч лет.

Не могу сказать, что за эти годы я стал мудрее или сильнее, да и многому ли научишься, сидя на одном месте? Все уголки вверенного мне мира я облазил ещё в первое тысячелетие. Примерял на себя самые разные облики. Участвовал в паре войнючек, без которых вы, смертные, не можете прожить и века. Предавался порокам — о, то были чудесные годы! Депрессировал, теша черную меланхолию, травился, вешался, стрелялся, сгорал, утопал… То, что вечное, не умирает, но было нидхёгговски больно. И, наконец, я пришёл к выводу, что жизнь несправедлива по сути своей.