Хранители. Посвящаемая - [14]

— Шахматы или шашки? — внезапно спросил мальчишка, нажимая на кнопку выключения бесполезного ящика.

Ответ был очевиден. Он достал доску, быстро расставил фигуры. В их глазах загорелся тот огонёк, который рождается у людей вместе с жаждой игры.

Каждая фигура здесь являла собою отдельную, неповторимую личность. Пешки-защитники, которые готовы были пожертвовать собой ради товарищей по бою. Решительный конь, который просчитывал все свои действия наперёд. Это были не просто фигуры. Не просто игра.

Это даже лучше солдатиков, считал мальчик. Управляя солдатами, то есть фигурами, управляешь армией, при этом продумывая каждый шаг, а не действуя наобум. Фигуры хоть и личности, но их судьбы находятся в твоих руках. Они подчинены твоей воле. Борьба двух армией заключается в борьбе их предводителей, которые искусно управляют ими, как марионетками. И лишь один в итоге оказывается прав.

Время ни на секунду не замедляло свой сумасшедший бег. Оно мчалось наперегонки с незримым соперником, мчалось с одной лишь целью — выиграть.

— Шах и мат! — довольно воскликнул мальчик, вырывая девочку из раздумий. Она удивлённо взглянула на доску и устало смахнула фигуры с доски, позволив им застучать по полу.

— Почему ты всё время выигрываешь? — в очередной раз спросила она. Этот вопрос она задавала в каждый свой визит.

Он лишь ухмыльнулся.

— Что, хоть раз мог бы и подыграть?

Она пожала плечами.

— Ну, хотя бы и так.

Мальчик присвистнул и подошёл к шкафу. Он вытащил какую-то фотографию из среднего ящика и аккуратно стряхнул с неё пыль. Девочка тихонько подошла к нему и встала, уткнувшись подбородком в его плечо.

— Кто это? — заинтересованно спросила она, взглянув на снимок.

— Человек, которому я обязан своим умением играть в шахматы, — гордо ответил ей друг.

— Учитель?

— Мне не нужен учитель. У меня это в крови.

Она удивлённо вскинула бровь. Звучало это с таким пафосом, что нельзя было не удивиться. Она впервые слышала о том, чтобы кто-то не учился игре в шахматы, а умел играть в неё с рождения. Такое, по её мнению, могло случиться только в сказке.

— Тогда кто же это? Родственник?

Он немного помолчал, а затем ответил:

— Это мой дедушка.

— Не знала, что у тебя есть дедушка.

Знала, конечно. Так или иначе, но быть он у него должен был.

— Он очень хорошо играл, — добавил друг.

Она улыбнулась.

— Тебя тоже обыгрывал?

Мальчик повернулся к ней и покачал головой.

— Я никогда его не видел. Он умер, когда мне было два года.

Девочка неловко вздрогнула и положила ему руку на плечо.

— Оу. Прости, я не знала…

— Ничего.

Он задумался. В этом "ничего" одновременно слилось множество чувств. Боль, одиночество, скорбь по человеку, которого никогда не видел, а если и видел, то никогда не говорил с ним. О нём не осталось никаких воспоминаний. Не каждому они знакомы, эти чувства, не каждый их испытывал. Но и не каждому они чужды.

— Он не заслужил такой смерти, — горько прошептал он. Она отстранилась.

— Его что… его убили? — испуганным шёпотом спросила она, надеясь, что она не угадала. — Как?

Её детское сознание ещё не пустило в гости войны, убийства в реальной жизни. Для неё всё это ещё существовало лишь в сказках. И в этих сказках всё всегда заканчивалось хорошо. Добро побеждало зло.

— Есть такие люди…

Дверь неожиданно распахнулась. В комнату вбежал его отец. Он резко схватил девочку за плечи и вытолкнул из комнаты, захлопнув дверь у неё перед носом. Она вскрикнула, упав на пол, и, присев на корточки, прислонилась ухом к двери. Подслушивать, конечно, нехорошо, но сейчас больше ничего не оставалось делать. Она даже не успела задаться вопросом, почему её вообще выгнали из комнаты, почему именно на словах мальчика о его дедушке?

— Тебе нельзя говорить о твоём деде! — воскликнул за дверью отец. Послышалась звонкая пощёчина.

— Мой дед не сделал ничего плохого! В отличие от тебя…

И снова. На этот раз реакции ребёнка не последовало. Она еле успела отскочить, как дверь распахнулась. Девочка, быстро вскочив на ноги, преградила путь его отцу.

— Вы не имеете права так говорить со своим сыном! — воскликнула она, глядя ему в лицо. А тот хищно улыбнулся.

— А ты и вовсе не имеешь права с ним разговаривать.

В его руках блеснул шприц. А в её душе — страх. Она стала медленно отходить назад.

— Что вы собираетесь сделать? — с опаской поинтересовалась она, но ответа не получила. — Я сейчас уйду, только не надо…

Но через мгновение он уже всадил иглу ей в шею.

— Ты навсегда забудешь и о нём, и обо мне. И ничто мне в этом не помешает.

Она попыталась что-то сказать, но тут она упала. У неё начало темнеть в глазах, и она потеряла сознание.

Единственной проблемой теперь было доставить девочку домой.

Дети забыли друг друга.

Но даже богам неподвластна одна важнейшая вещь, что уж говорить о людях. И всё уже в жизни предопределено благодаря ей.

Имя ей — Судьба.

***

— Так значит вы мои… наставники?

— Именно.

Минут десять назад Сандра вновь очутилась в своей комнате. Хотя, какая это своя? Если бы она уже была дома, всё бы было намного лучше. Ей дали время привести себя в порядок — надеть свою одежду, сменить причёску, разобрать вещи, чтобы убедиться, что Хранители ничего не забрали себе. Всё было так странно, но уже ничего изменить нельзя было.