Хранитель Тайного Алтаря - [72]

Отряхнув с блестящей чёрной материи пыль, Эет свернул плащ и положил в сумку. Такая лёгкая и тёплая вещь пригодится в странствиях.

И потом… это память о Вире.

Вернувшись в зал, юноша застал тигра за странным занятием. Тот лежал на полу напротив алтаря и, выпрямившись, смотрел на то место, где когда-то была фреска. Эет оторопел: Снежок молился! Молился Мортис… Белый тигр в разрушенном храме безмолвно просил богиню погибшего народа… о чём?…

И разве Её зверь не мог попросить свою госпожу лично? Или он считал, что в храме должны возноситься молитвы?

По спине Эета почему-то поползли мурашки… Снежок прав. В лесном хищнике больше почтения к богине, чем в человеке, приставленном хранить Её Алтарь! Возможно, сходство Мортис с Госпожой, так удачно переданное на фреске Верхнего храма, сыграло злую шутку, и он стал воспринимать изображённую там женщину почти как…

Как свою Госпожу, да.

Он дарил ей любовь и восхищение, но богиня — не просто женщина. Ей нужны благоговение и вера. Как он смел делить святилища на важные и неважные?! В любом обитает дух богини.

Эет подошёл к Снежку и преклонил колени перед пустой фреской. Он безмолвно благодарил Мортис за возможность постигать магию, за оказанную невероятную милость, за то, что он жив — пусть даже так, — и за Снежка… За друга рядом. Он просил благословения и защиты на дальний путь и обещал вернуться как можно скорее.

Они со Снежком поднялись одновременно и посмотрели друг другу в глаза.

— Спасибо, — сказал Эет. И, отвечая на вопросительный взгляд, пояснил: — Ты меня многому научил.

Тигр фыркнул, словно пытался скрыть под смешком смущение.

— Идём! — позвал Эет.

Он протиснулся в щель потайной двери за алтарём. Снежок проскользнул следом и, с интересом потянув воздух носом, оглядел величественную лестницу.

— Вот, Снежок, это и есть тот самый тайный спуск к лабиринтам Храма, — с улыбкой пояснил Эет. — Это сюда нельзя пускать чужаков.

На морде зверя появилось лукавое выражение. Эет рассмеялся:

— Ты не чужак! На них у меня нюх!

Снежок расчихался от смеха.

— Да уж… — выдохнул Эет, вытирая с глаз слёзы. — Мы с тобой одна команда. Но вниз мы не пойдём. Нам наверх.

Снежок понёсся по ступеням огромными скачками, время от времени останавливаясь и нетерпеливо оглядываясь на спутника, словно поражаясь, как можно так долго плестись. И Эет пообещал себе, что обязательно возьмет с собой в дорогу ту книжицу с прикладными заклинаниями. И первое, что выучит — заклятие левитации. Чтоб эта наглая пушистая морда не выглядела такой самодовольной.

Снежок дожидался на верхней площадке. Он стоял под водопадом света, льющегося сверху, и его шкура блистала. А на морде ясно читалось восхищение: волны солнечных лучей, струясь, бликами скользили по росписи стен, преломляясь в кружеве мраморной короны колодца.

Эет тоже не стал сдерживать вздох восхищения. Он сам, можно сказать, впервые видел Храм.

— Идём, там ещё много красивого, — позвал он. — Нам прямо.

Они пошли по коридорам, глазея по сторонам, и, наконец, добрались до комнаты Эета. Юноша аккуратно составил учебники на подоконник, часть самых важных положил на стол и, оставив в сумке «Некромансию» с «Прикладными заклинаниями», направился к выходу.

Снежок рыкнул.

Эет обернулся и увидел, как зверь когтем нацарапал на выбеленной стене три крестика. И самый верхний хорошенько углубил, процарапав ещё несколько раз.

Зомби нахмурился, не сразу сообразив — а потом понял. Календарь! Снежок предлагал ему отсчитывать дни от обретения сознания! Всё верно. Пошёл третий день…

— Снежок, ты гений! — просиял Эет. — Только, конечно, надо не стенку царапать… Я поищу у жрецов самописцы и бумагу. А ещё, наверное, не помешает вести дневник. Новое летоисчисление Атариды: от Пробуждения Хранителя! — закатив глаза, с пафосом изрёк юноша и сам рассмеялся своей шутке. Снежок смеялся вместе с ним, в своей манере. — Зато у нас будут свои праздники, — просто закончил Эет. — И мы сможем их отмечать каждый год. Верно?

Зверь кивнул.

Эет присел перед письменным столом на корточки и начал один за другим открывать ящики. В самом верхнем нашлась стопка толстых тетрадей и самописцы. Эет выбрал нетронутую и, пообещав себе почитать записи прежнего обитателя кельи позже, вернул остальные на место.

— Сколько у нас дней в году? — осведомился зомби у Снежка, расчерчивая лист под календарь. — Верно… Триста шестьдесят пять… и когда-нибудь весь мир будет пользоваться нашей системой летоисчисления! Новый год у нас будет… когда? — Снежок закатил глаза. — Сейчас лето, звезда Короткой ночи в зените. Ну, так пусть же Пробуждение будет в самую короткую ночь! Это символично, да? Вот отсюда мы и начнём нашу летопись…

Закончив календарь, юноша отметил крестиками три дня подряд — и засунул тетрадь с самописцем в карман сумки.

— Ну, что, Снежок? — хлопнул по колену Эет. — Мы с тобой определились во времени, теперь надо определиться в пространстве. Я пойду изучать остров, а ты стереги Храм. Хорошо?

Снежок кивнул.

— Ты пока в моей комнате поживи, а когда я вернусь, мы тебе отдельную сделаем. Тут их много!

Тигр фыркнул от смеха и замотал головой.