Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса - [226]

Их слишком много, рассеянно думал я. Меня раздавят до смерти, и никто не узнает, что случилось. А Марена будет думать, будто я струсил. Никто не расскажет ей, как далеко я продвинулся, сколь немалую работу проделал. Я старался, старался изо всех сил. Так мне и надо — не нужно связываться с фанатиками. Все эти люди думают, что могут ходить по лаве. Идиот. Todo por mi culpa. Черт, как же я устал.

Да. Устал. Отдышусь секунду. Когда мы снова двинулись в путь, мне казалось, я вот-вот рухну.

Давай топай. Вперед. Половина лиги, треть лиги, четверть лиги. Хоп-хоп. Мы снова поднялись лестнице. Вверх, перевалить — и вниз. Я ухватился за Хун Шока и держался за него, словно за поперечину на каноэ, когда мы одолевали пороги, обливаясь потом и маслом.

Поперек. Толчок. Еще выше. Перевал. Молодцы бойцы. Покорили стену в два раза выше предыдущей. Когда мы добрались до верха, я рискнул оглянуться. Отсюда были видны площади, северные и западные окраины, усеянные хижинами склоны холмов. Перья дыма поднимались и расползались в клочья, в безветренном воздухе их очень медленно сносило на запад. Потоки паломников с горного хребта стекали в долину, соединялись и разъединялись, вливаясь в район теокалли.

Мне потребовалась минута, чтобы понять, что происходит. Народ, вместо того чтобы бежать от пожара, устремился в город, к главной оси, где бушевало пламя. За последнее время я повидал всяких ужасов, но тут меня действительно мороз подрал по коже. Все эти несчастные будут давиться, толкаться, напирать стена на стену, пока не удавят друг друга до смерти, как индейки в грозу. Холокост начинается. Я словно смотрел на поезд, несущийся к разрушенному мосту. Мы услышали первые крики задавленных. Массовой гибели людей не избежать. Черт. Черт.

Мы предполагали, что, как только загорятся костры, все бросятся прочь из Теотиуакана. Даже Кох так думала.

Дерьмо Броненосца ухватил меня и развернул в направлении лестницы, ведущей на площадь. Я выскользнул из его рук. Не суйся — я сам. Я перебрался через рухнувшее ограждение, ощетинившееся кольями в сторону широкой площади. Отряд построился и двинулся дальше.

Мы протиснулись на площадь Пумы. В центре, почти в четырех сотнях рук впереди нас, ревело пламя. Справа возвышалась лестница мула Урагана. По ней спускались копьеносцы Пумы, их силуэты вырисовывались на фоне светящегося пара, который поднимался от затопленных площадей. Костер находился всего в пятидесяти руках от места, в котором Пумы выскакивали на площадь, рискуя сгореть заживо. Но другого пути у них не было. В пирамидах не строили внутренних лестниц, а решиться на слалом по задней или боковым сторонам мог не каждый. Расстояние между уровнями составляло до двадцати рук, а на гладких склонах удержаться нелегко. Костры в восточных пригородах за мулом разгорались все сильнее, и те, кто застрял наверху, наверное, испугались и подумали: лучше спуститься вниз по лестнице, а потом подняться по главной оси к мулу Нефритовой Карги — пламя еще не достигло того района, — а оттуда выйти на торговые дороги, ведущие в Серро-Гордо.

По нашему отряду передали сигнал: два удара ладонью по груди. Это означало, что мы можем оставить построение «черепахи» и двумя колоннами по одному двигаться вдоль стены. Что мы и сделали. Я прижался спиной к гладкой штукатурке. Она была теплой и липкой.

Мы медленно пробирались на север вдоль восточной стены, которая извивалась змеей, в направлении проулка, ведущего к фармакопейной. Где сейчас Кох? Она должна была двигаться за нами. Мы договорились об условных криках, но шум помешал бы их услышать. А договоренности надо соблюдать, Джед. Ого. Ничего себе жара. Жуткая. Щека просто раскалилась и уже начала шелушиться. Я пристроился в тыл 4 Грибному Дождю. Он намотал на лицо обрывок накидки и напоминал бандита из вестерна. Неплохая идея. Я выдернул широкую ленту из косы и повязал себе на рот.

Два удара по плечу. Поворот направо. Мы сомкнулись плечо к плечу и устремились в узкий проход, должно быть церемониальный проулок, между двумя высокими стенами. Их украшали пилястры в виде кошачьих голов — они скалились на нас с обеих сторон. Кровные Пумы нам не встретились. Может, они вообще не будут нам больше досаждать. Мы войдем, выйдем и уберемся. Нет проблем. Теперь я шел всего в двух рядах от края нашей «черепахи» (все, что осталось от построения) и мог заглядывать в окна домов. Я мельком видел семейства, которые сбились в кучу и распевали искупительные молитвы.

Мы подошли к большой двери — не высокой трапециевидной майяской, а низенькому, крепкому на вид четырехугольнику, усеянному черными и красными клыкастыми кошачьими масками.

12 Кайман разделил отряд. Большинство кровных остались здесь охранять вход. Они расчистят путь для госпожи Кох и ее сопровождения, если те доберутся сюда. Тридцать человек положили на землю щиты и копья и прошли внутрь попарно. Я сорвал маленькую палицу с левого бедра и обмотал ее кожаные ремни вокруг руки. Палица — страшное оружие. Мы с Хун Шоком перешагнули через мертвых привратников и двинулись дальше по влажным ступеням в широкий темный коридор. Lasciate ogni speranza.