Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса - [122]
Мои руки связали спереди мягкой веревкой, не слишком затягивая узлы, потом соорудили что-то типа собачьей шлейки, накинув по петле на мои грудь и шею. И вот меня подхватили под мышки и поставили на ноги. Я уже говорил, что тело Чакала было привычно к насилию. Я чувствовал, что оно сильно, но не силой современного спортсмена, не нарощенными или растянутыми аэробикой мышцами, а своей плотностью и крепостью — ну просто автобусом не сбить. Даже после немалой потери крови и дней голодания, предшествовавших сорванному жертвоприношению, мышцы не отказывались работать окончательно. Эти изверги хотели заставить меня идти, и я пытался переставлять ноги самостоятельно, но та, что онемела, еще не действовала. Им пришлось нести меня в вертикальном положении, а ступни мои волочились по земле.
Я чувствовал, что на меня время от времени падают тени, должно быть, мы прошли сквозь проем в стене, а потом отправились вверх по тропе. Дул ветерок, возникло ощущение пространства, а это могло означать, что мы находимся на западном склоне холма. Через шестьдесят шагов мой эскорт вместе со мной повернул направо. Мы явно оказались под навесом или крышей и поднялись по лестнице на восемнадцать ступеней в темный коридор. Потом протиснулись сквозь узкий проход в обратном направлении. Здесь висел густой запах табака (словно на гигантском табачном складе), к которому примешивался слабый аромат ванили. Мы остановились. Раздался звук, будто кто-то отодвигает занавеску из бус, после чего мы вошли в прохладное каменное помещение.
Светло-вишневый свет проникал в мои зашитые глаза. Меня усадили на пол, устланный чем-то тонким и мягким. Кто-то подоткнул под меня ноги и заставил принять позу, надлежащую заключенному. Все замерло.
— Он, который над нами, обращается к тебе, который под ним, — нараспев проговорил высокий голос слева от меня.
В помещении гуляло приглушенное эхо, словно в звукозаписывающей студии.
Последовала еще одна долгая пауза, которую в любой момент могла оборвать чудовищная пятерня. Вероятно, кто-то отдал приказ, потому что две руки ухватили мою голову, а две другие принялись делать что-то… о господи, они хотят выколоть мне глаза, хотя постой… нет, они разрезают швы на моих веках тоненьким лезвием. Я бы наверняка дергался, но тело Чакала не шелохнулось. Наконец меня перестали держать. Я раскрыл один глаз. И сразу увидел собственные гениталии, висящие между ног, — безволосые и, что поразило меня, с крайней плотью.
М-да, подумал я, это что-то новенькое. Большинство майя в двадцать первом веке не делают обрезания, но я родился в настоящей больнице, а там у них на сей счет свои соображения. Потом я заметил большие, жуткие, похожие на кочаны цветной капусты мозоли на коленях — особенность игрока в мяч, кровавые слезы, капающие на мои зеленые (зеленые?) бедра, старый шрам от удара на подвздошной области, куда, вероятно, попал мяч, темный фиолетовый символ размером с зажигалку «зиппо», вытатуированный на груди. По проблескам в сознании Чакала я уяснил: это знак того, что мне присвоен уровень девятого черепа в хипболе. На полу лежали красноватые лепестки. Герань? Но что за странный оттенок? Да и моя кожа казалась не то чтобы зеленой, а… И причиной тому было не масло, которое в меня втерли. И не снадобья, и не пленка крови от швов на веках.
Я еще наверху, на муле, подозревал, что глаза Чакала устроены иначе. Но в тот момент я прогнал от себя эту мысль, меня занимало совсем другое. Так вот, он воспринимал цвета не так, как Джед. Моя кожа, например, сейчас выглядела ложно-зеленой, то есть приобрела тон, который получают смешением желтой и черной красок. Впрочем, трудно считать это достоверным описанием. Оттенок ковра из лепестков темно-оранжевой дикой герани приближался к светящемуся пурпуру. И опять не совсем то — цвет, который я видел, был… как бы точнее выразиться… севернее… Нет ли у Чакала редкой разновидности цветовой слепоты? Вряд ли. Наоборот, палитра мира для меня изрядно расширилась. Может быть, у него тетрахроматическое[536] зрение, то есть он различает четыре основных цвета, а не три, как мы. Похоже. Вот только практически все случаи тетрахроматизма зафиксированы у женщин. Кхе…
Постой. Вернись-ка к реальности. Подумаешь об этом в другой раз.
