Хранитель - [9]

– Снова верно.

Хардин уставился на нее с таким напряжением, с которым T'Сири у людей еще не сталкивалась.

– А что если решение уже есть?

– Прошу прощения?

– В общем, если это психоисторическая решающая точка, в которой из хаоса истории появится мужчина или женщина, чтобы привести вселенную к концу, разве это не подразумевает, что там же появится кто-то еще, чтобы бороться с ним или с нею – Разве не так работает история – Противопоставление сил?

– В общем да, – осторожно сказала T'Сири. Человеческая логика могла быть соблазнительно простой, хотя и не всегда завершенной. – Но адмирал, мы не говорим об объявленной планетарной войне или о политическом убийстве или… или о каком-либо другом случае, из-за которого история продолжится дальше решающей точки по одному или другом пути. В зависимости от того, что случится в этот момент на схеме, история… история может закончиться.

– Но тогда, – сказал Хардин, – это невозможно. Верно?

T'Сири согласилась, но сделала это явно неохотно.

– Я свяжусь с вами, – сказал адмирал.

Он направился к дверям, и те, скользнув в сторону, открылись и на мгновение тихая комната заполнилась внешней суматохой коридора переполненного академического крыла Альфа Мемори. Хардин удалился. Едва двери закрылись Лепт захихикал.

– Я же вам говорил. – Его глаза просто светились от всех эмоций, которые он подавлял во время встречи.

– Я знала, что вы собираетесь сказать это, – с раздражением сказала T'Сири.

Старый ференги встал из-за стола, и полез в куртку за банкой с нюхательными порошком.

– Ну разумеется вы знали. Вы ведь психоисторик. А трескотня тоже полезна.

Но T'Сири не приняла оценку своего коллеги.

– Я не могла предсказать, как закончится эта встреча, – напомнила она ему.

– Но вы все равно это знали, – настаивал Лепт. – Пусть не логикой. А своим нутром?

T'Сири работала с Лептом достаточно долго, чтобы позволить себе легкую улыбку, не заметную для всех, кроме тех, кто хорошо ее знал.

– Что я вижу! Вулканка улыбается от уха до уха, – радостно провозгласил Лепт. Потом он вдохнул щепотку измельченного порошка и от всей души чихнул.

– Это прочистит ваши уши, мой дорогой.

T'Сири со вздохом подала ференги носовой платок. Он всегда забывал свой.

– Раз мой подход оказался неэффективным, какой курс действия теперь предложите вы?

Лепт воспользовался платком, затем аккуратно свернул его и вернул назад в куртку вместе с табакеркой.

– Давайте посмотрим.

Он взял падд T'Сири, которым она пользовалась во время доклада адмиралу, и немного его подрегулировал, изменяя изображение в центре стола. Из-за того, что освещенность комнаты снова снизилась, голограмма стала более яркой, более твердой, более реальной.

– Видите, где мы теперь? – спросил Лепт.

Маленькая точка света плыла среди рекурсивного хаоса, который представлял собой движение прогрессии Федерации. Тысячи усиков причин и следствий исходили из ключевых центров, и их было так много, что они сохраняли модель в постоянном движении и изменении, но все же в целом тем же самым. Эффект был похож на поверхность моря, взбудораженную ветром: каждая отдельная волна была случайной и непредсказуемой, но в целом структура гребней и впадин представляла единое целое, в котором легко было идентифицировать различные аномалии. фект был похож на поверхность моря, взбудораженного ветром: каждая отдельная волна была случайной и непредсказуемой, но в цело

– Теперь понаблюдаем что произойдет, – сказал Лепт.

T'Сири подняла бровь. Вокруг точки плавающего света образовался островок стабильности, как будто во время шторма на море волшебным образом внезапно появился спокойный кусок. В этой области не было никакого рекурсивного хаоса. Это могло означать только одно.

– Мы фокус?

Лепт пожал плечами.

– Или, что более вероятно… – Он был большим сторонником преподавания через вопросы. Вулканцы это называли методом Сурака. T'Сири в ответ легонько подтолкнула ференги.

– Мы находимся в фокусе.

– Другими словами…?

– События будут нас искать.

T'Сири смотрела вглубь бурлящего изображения будущей истории, и вопреки логике ей было жаль, что она так и не преуспела с адмиралом Хардином. По крайней мере он согласился обеспечить вычислительные ресурсы, необходимые для ускорения прогнозирующего решения ее модели в миллионы раз. Потому что где-то в этом мутном море возможностей скрывалась личность.

– Один человек, – сказала T'Сири.

Но Лепт покачал головой и поднял два пальца.

– Помни, это точка принятия решения.

T'Сири поняла.

– Два, – сказала она.

Одному суждено уничтожить вселенную, другому – спасти ее. Их личности скрыты в беспорядке, окутаны хаосом.

– Вы знаете историю кота Шредингера? – спросил Лепт.

T'Сири была знакома с этой историей – старым земным мыслительным экспериментом времен человеческого физика Альберта Эйнштейна. В одной версии эксперимента кот Шредингера был заперт в коробке с капсулой ядовитого газа. Капсула или ломалась или оставалась невредимой в зависимости от случайного поведения источника радиоактивного распада за данный период времени. Согласно некоторым представлениям квантовой физики, кот Шредингера существовал в суперпозиции – ни живой ни мертвый – до момента открытия коробки, когда наблюдатель фактически видел кота. Только в этот момент волны вероятности разрушаются, и одно из состояний – жизнь или смерть – становятся реальностью. Но опять же, наколько знала T'Сири, согласно другим представлениям квантовой физики всякий раз, когда вселенная достигала точки принятия решения в которой были одинаково возможны оба результата, сама вселенная раскалывалась, чтобы оба результата имели равное существование. В одной вселенной кот продолжал бы жить. В другой он бы умер.