Хранитель Мечей. Рождение Мага - [28]

– Да, милорд. А если у полководца была возможность выиграть сражение одним только маневром, подкупом, дипломатией и тайными переговорами?

– Гм-м-м… аналогия понятна, Неясыть. Но она не совсем точна. В некромантии не может быть переговоров. Зомби и скелеты с беспокойного кладбища в переговоры не вступают. Они просто растерзают тех живых, что будут иметь глупость явиться к ним. Тебе нужно попросту уничтожить уже восставших мертвецов и навсегда успокоить само кладбище. Чувствуешь разницу?

– Да, милорд декан, – кивнул Фесс. – Но мне хотелось бы вернуться к различиям между некромантами и стихийными. Разве огонь, молния, водяной смерч или давящие камни бессильны против тех же зомби или мумий или кто там будет шастать по беспокойному кладбищу?

– Хороший вопрос. – Тёмный одобрительно кивнул и быстро, но аккуратно перелистнул несколько пергаментных страниц. – Полюбуйся вот на это. Гравюра изображает…

Неясыть-Фесс склонился над книгой. На искусно выполненном волосяными линиями рисунке он увидел пасторального вида кладбище, старые каменные надгробия, утопающие в густой и высокой летней траве, раскидистые деревья с широкими пятипалыми листьями, склонившие ветви над старыми могилами, точно в знак скорби; небольшой каменный храм со знаком Спасителя на крыше – крест-накрест перечёркнутой стрелой, направленной ввысь; в отдалении виднелись маленькие домики.

Однако на этом пасторальность картины исчерпывалась. Часть могильных плит была перевёрнута и выворочена из земли; надгробия, наоборот, валялись опрокинутыми, многие были расколоты; посреди груд взрыхлённой земли, вскинув к небесам левую руку и указывая прямо вперёд зажатым в правой длинным посохом, стоял маг в светлом плаще; художнику удалось с большим искусством запечатлеть выражение гибельного ужаса, отразившееся на его лице. И было от чего – из сгустившихся над головой чародея туч вырывалась ветвистая молния, ударяла в навершие посоха и, словно бы отразившись от него, оплетала своими извивами подступающую тёмную фигуру, обмотанную какими-то тряпками. Рядом с ней шагала другая фигура, плечи и голова её дымились, но, судя по кровожадному оскалу нечеловечески громадной пасти, этот дым, а вернее, его причина нимало ей не вредила. За этими двумя фигурами к магу шагали ещё четыре или пять созданий с искажёнными алчным предвкушением чужой смерти лицами.

– «Фрегот Готлибский гибнет, поражая молниями оживших мертвецов на кладбище в Дирр-Энне, Северный Аркин, 1170 год от Пришествия», – прочёл Фесс подпись под рисунком.

– Вот именно, – подхватил Тёмный. – Фрегот был очень сильным магом. Магом воздуха, как ты понимаешь. Выдался тяжёлый год, чума, другие болезни, голод, люди вымирали целыми селениями, мор косил и эльфов, и гномов – а потом мертвецы возвращались, чтобы убивать ещё и ещё. Редко кто мог пройти мимо кладбища даже днём. Однако не хоронить мёртвых было нельзя – всё же на кладбище, в освящённой именем Спасителя земле они не так буйствовали. Кое-кто попробовал сжигать трупы… потом мы так и не нашли даже следов тех деревень. А некромантов не было. Последний погиб много-много лет назад… от руки одного из столпов Белого Совета, кстати. Фрегот отправился на север, там бедствие уже превращалось в катастрофу, люди бежали на юг, кордоны имперцев ловили их и жгли живьём, боялись даже прикоснуться из-за заразы… Короче, Фрегот добрался только до Аркина. Несмотря на всю силу этого их Спасителя, там было скверно, очень скверно… – Погрузившись в воспоминания, Тёмный разительно переменился. Глаза светились мягким золотистым пламенем, всегдашняя – пусть даже и едва заметная – гримаса боли исчезла. Глуховатым голосом декан продолжал рассказывать; Неясыть-Фесс заметил, что, несмотря на попытки сохранить невозмутимость, Тёмный волнуется. Это прошлое для него было до сих пор живо.

– Он добрался до деревеньки Дирр-Энна, в трёх днях пути от самого Святого города. Он собирался идти дальше – и ему следовало бы так поступить, тогда, по крайней мере, он погиб бы с большей пользой, – но местные обитатели упали ему в ноги, и он согласился успокоить их кладбище. Отправился туда… Он не признавал засад, только открытую схватку. Он воззвал к неупокоенным … и они ответили. – Тёмный желчно усмехнулся. – Фреготу бы отступить, выманить их… а то и наставить бы ловушек… да только куда там. Он не согласился бы пустить в ход подобные уловки даже в поединке с ожившими мертвецами. Молнии, эманации чистой силы – вот было его оружие. И он пустил его в ход. – Тёмный покачал головой. – Разил направо и налево, да только прогнившие трупы горят очень плохо. Видишь этот дымок?.. Вот и все его усилия. Прежде чем он сообразил, в чём дело, его завалили и сожрали. Разодрали на мелкие кусочки, а посох изломали. Вот так-то. – Декан вздохнул. – Один из величайших Светлых магов, магов воздуха, погибает, разодранный какими-то тупоумными зомби, которых любой приличный некромант не подпустил бы к себе и на два полёта стрелы. Понял теперь, о чём я веду речь, Неясыть?..

– Понял, – отозвался Фесс. – Но, милорд…

– Не надо, – внезапно поморщившись, перебил его Тёмный. – Не зови меня «милордом». Это ваше, человечье, имя. Точнее, прозывание. А ты, пожалуйста, зови меня Даэнур, Учитель по-нашему. Это на людской манер, приблизительно, конечно же…