Хранитель ключей - [91]

— Вот.

Три ярко-красных рубца на месте швов, длиной около десяти сантиметров, находились как раз над ее пупком.

— Господи, — воскликнул Рей. Он потрогал кожу жены, и Кэт увидела, что остатки его сомнений рассеялись.

— Бедняжка, — сказала Кэт Лей. Потом чувства снова затопили ее. Печаль из-за Рея. Пока он искал жену, потерял мать?

Лей опустила рубашку. Несколько секунд царило молчание.

— Надо с ней поговорить. Поедем в Уиттье, — решил Рей.

— Ты шутишь, да? Нам не надо туда ехать, — возразила Кэт.

— Нужно просто позвонить в полицию, — настаивала Лей. — Я ее не боюсь, когда вы со мной, и, конечно, хочу знать, почему она это сделала. Но мы должны быть в безопасности.

— Она напала на Лей, — добавила Кэт. — Она опасна.

— Она никогда не причинит мне вреда, — сказал Рей решительно. Его тон не допускал возражений. — Лей, я хочу, чтобы ты поехала домой с Кэт. Я высажу вас в Эрмозе, а сам поеду поговорю с ней. Я потом вернусь к вам.

— До Эрмозы надо сделать крюк почти в сто километров, — подсчитала Лей, — а потом еще потратить сорок пять минут, чтобы доехать до Уиттье. Ты устанешь. У тебя не будет сил разговаривать с ней.

Проспорив еще несколько минут, они решили позвонить Раппапорту. Они оставили ему сообщение на автоответчике.

— Я еду в Уиттье, — решительно сказал Рей.

— Тогда мы подождем в машине, если ты так хочешь. Клянусь, мы позволим тебе самому во всем разобраться, — пообещала Кэт, подумав, что Рею сейчас, как никому другому, нужна поддержка. Они не могли позволить ему пойти туда в одиночку.

— Пойдемте, — сказала Лей.

Они вышли из кафе и уселись в машину. Рей сел за руль, Лей возле него, а Кэт умостилась на заднем сиденье. Потом Кэт и Лей пришлось долго ждать: он не заводил машину.

— Мне надо кое-что сказать, Лей. Ты знаешь, я слышал, что у людей бывают срывы, но раньше для меня это ничего не значило. Потом, в этом году, это случилось. Ты начала говорить о детях, помнишь?

Лей кивнула.

— Ну я испугался. У меня никогда не было отца. Не было примера. Я знал, что мои родители развелись. Хотя моя мать никогда не говорила о нем, я понял, что это запрещенная тема из-за чего-то отвратительного. Я подозревал, что это связано со мной.

— Рей, мы можем поговорить об этом позже.

— Нет. Потому что у меня плохие новости. Получается… по крайней мере исходя из того, что я обнаружил после принудительного генеалогического исследования, которое провел, — он усмехнулся, — что был прав. Мой отец был грязным ублюдком. Он годами преследовал мою мать. Из-за него мы убегали все те годы, словно перепуганные зайцы.

— Откуда ты знаешь, Рей? — спросила Лей.

Он рассказал им о ключах, о домах и, наконец, о кассетах.

— Зачем твоя мать их записывала? — спросила Кэт. — И затем прятала в этих домах?

— У меня есть теория. Она боялась, что он ее настигнет. Она, наверное, хотела, чтобы эти кассеты попали в полицию как улики против него, если он обидит или даже убьет ее.

— Но они же были спрятаны.

— Если бы ее убили, в доме был бы произведен обыск, и кассеты, конечно же, нашли бы.

Лей озабоченно нахмурилась.

— Значит, вот что ты выяснил об отце. Ни у кого нет идеальных родителей, Рей.

— Я так много думал о том, как можно повредить себе, — упрямо продолжал он, — из-за всех этих вопросов. Из-за того, что постоянно чувствуешь боль из-за вещей, которые произошли и которые ты не в силах изменить. С тех пор как ты ушла, я намного лучше понял, что такое любовь. Это… — он не мог найти слов, — как дом со стенами, которые изменяют цвет, форму, расположение каждый день, место, в котором так бурлит жизнь, что оно никогда не перестает изменяться. Я хочу сказать тебе… Я больше не боюсь этого.

Они долго смотрели друг на друга, потом обнялись. Подобный шаг заставил Кэт затаить дыхание.

Когда они наконец оторвались друг от друга, Рей завел мотор и выехал на дорогу.

ГЛАВА 30

Эсме, стоя у двери в подвал, попятилась. Она слышала, что ее сын там, внизу, любовь всей ее жизни. Она хотела, чтобы хотя бы он понял.

Открыв дверь в подвал и не включая свет, она начала медленно спускаться, держась за перила.

Рей барахтался в полной темноте подвала. Кэт сунула ему в руку маленький фонарик. Его свет отбрасывал на стены неясные тени.

Он услышал какой-то шорох возле двери.

«Эсме», — подумал он.

Вместо того чтобы беспокоиться об этом, он посветил вокруг. Он заметил паутину и влажность, хотя в этом месте, согласно его чувству архитектора, должно было быть сухо.

— Мама? — позвал он, сделав несколько шагов.

Ее голос, слабый, словно запах на ветру, донесся с очень близкого расстояния. Она стояла всего в полуметре от него. Он почувствовал, как она прикоснулась к его щеке.

— Здесь.

— Мама?

Он услышал, как она еще больше приблизилась. Рей слышал, как стучит его сердце. Он думал, что слышит и ее сердце тоже.

— Значит, ты вломился в мой дом.

— Ты забрала ключи. Ты не собиралась открывать. Нам надо поговорить, мама.

Она ответила:

— Я надеялась, что Лей никогда не вернется. Я думала, если она не вернется, у нас все будет в порядке. Мы сможем жить как всегда.

— Я люблю ее, мама. Я хочу, чтобы она вернулась домой.

— Да. Думаю, эта Кэт взвинтила тебя, не так ли? Думаю, мне стоит на нее рассердиться.