Хранитель ключей - [31]

— Сразу переворачивай, — посоветовал Рей.

— Я многому научила моего мальчика. — Она аккуратно перевернула противень и положила его на тарелку.

— Мне было четыре, когда мы там жили. Значит, тебе было двадцать шесть.

— Я не хочу об этом говорить.

— Этот парень угрожал тебе.

— Ты прослушал какую-то старую запись и делаешь какие-то выводы. А они совершенно неверны. Разве я тебя не говорила, что твое воображение должно служить тебе, а не создавать проблемы? Ну я не знаю ничего ни о какой кассете. Это было слишком давно.

— Разве не знаешь?

У Рея на лице появилось обиженное выражение раздраженного подростка. Эсме подумала: «После всего, что я сделала, я подвела сына. Он обманывается, и это моя вина».

— Довольно.

Эсме немного резче, чем требовалось, убрала противень, отодрав немного ананаса. Рей наблюдал за ее действиями отсутствующим взглядом. Его глаза остекленели.

— Понюхай, — попросила она.

Рей сидел, потупя глаза. Ей стало страшно за него. Не зная, что делать, она критично осмотрела пирог. Потом отправилась в кладовую за вишневым вареньем и жареными пеканами — это все она использовала для украшения пирога.

— Теперь он выглядит так же хорошо, как и пахнет, — заметила Эсме слегка напряженным голосом.

— Ты говоришь ему, что вызовешь полицейских. Он называет тебя лгуньей.

Эсме уронила подставку в раковину. Звон заставил их обоих вздрогнуть. С помощью миксера она взбила крем в холодной чаше, вылила немного на отрезанный для него кусок пирога и передала ему тарелку. Он молча ее взял. Их движения были механическими, неестественными, однако они немного успокоили Эсме. Она сказала:

— Некоторые вещи родители с детьми не обсуждают.

— Он запугивал тебя, — добавил Рей. — Он тебя обидел, мама?

Она положила ему на тарелку крем:

— Возьми еще немного.

Зачем он это сделал — пришел, закатил истерику, как малое дитя, испортил обед? Пытается разрушить свою жизнь, в которой она, Эсме, с таким трудом сохраняла безопасность и счастье.

Гнев в его голосе, который обычно лишь дремал, теперь достиг максимальной точки.

— Кто тебя преследовал? Кто это был?

— Я не собираюсь больше обсуждать это с тобой. Теперь сделай, пожалуйста, нам обоим одолжение. Хватит ходить кругами в поисках волшебного решения своих проблем, хватить ворошить прошлое, пытаясь превратить нашу обычную жизнь в большое приключение! Не разрушай свою жизнь, связавшись с этими чертовыми ключами! У тебя есть будущее — вспомни все хорошее, сосредоточься на нем.

Она снова подсунула ему тарелку.

— Теперь ешь этот восхитительный пирог, который я приготовила для тебя. Его нужно есть горячим.

Он отрицательно покачал головой. Казалось, весь гнев из него вышел. Рей принялся жевать и глотать пирог с таким видом, словно это была желчь.

Расстроенная, Эсме вытерла руки о фартук. Если бы она могла что-нибудь сделать… Она бы совершила все, что угодно, только бы он был доволен. Эсме сказала:

— Я заверну тебе немного, хорошо? Заморозишь и съешь потом. Говорят, тогда он даже вкуснее. Ты знаешь, я разместила этот рецепт в Интернете и получаю отзывы людей, которые попробовали приготовить его. В основном положительные — это же свежий ананас.

Рей вскочил, опрокинув стул и сбросив тарелку с недоеденным пирогом на пол. Она услышала, как хлопнула входная дверь. С дивана спрыгнула кошка, удивляясь, что же такое произошло.

Возвращаясь домой от сестры, Кэт думала о лучшем, что смогли подыскать для нее Рауль и Джеки — о Заке Гринфилде. Всего лишь на год старше ее, он обладал уверенностью, которая редко встречается. Это привлекало. Кажется, у него есть хватка, во всяком случае реальный план на будущее. Парни, вроде него, с серьезными профессиями и видом людей, которые уже все для себя решили, всегда встречались с девушками старше себя, вроде Джеки. Потом их отношения перерастали в дружбу на много лет, и эти девушки давали им добрые советы относительно их будущего.

Судя по всему, Заку нравились женщины. Он поддразнивал Джеки, говорил с Раулем как мужчина с мужчиной, заставляя их всех взбодриться. И уделял Кэт много внимания — прикасался к ее руке, задавал уйму вопросов.

Он заинтересовался. Вначале его внимание привлекли ноги Кэт. Это ей так польстило, что она захотела лечь на пол и предоставить ему возможность осмотреть их полностью, оценив длину. Они смеялись и разговаривали до полдвенадцатого. Вентиляторы разгоняли воздух, который ни на секунду не оставлял волосы Кэт в покое. Потом Джеки начала клевать носом, и Рауль обнял ее.

Пора было уходить, они засобирались вместе. Кэт было решила, что вечер точно должен продолжиться, когда внезапно вмешалась Джеки. Ее большой живот вклинился между ними.

— Заку завтра рано на работу, не так ли, Зак? — спросила Джеки, подталкивая его локтем к выходу.

Зак слегка нахмурился, но, не в силах противостоять женщине с таким удивительным и неоспоримым физическим преимуществом, наконец согласился:

— Ах да, конечно.

Кэт не мог не привлечь такой мужчина, который без лишних разговоров принял сумасшедшие требования Джеки, несмотря на то что всего в метре от него стояла разгоряченная Кэт.

Приехав домой, Кэт приняла душ и натянула ночную рубашку, которая в свое время понравилась нескольким парням. Она была сшита из белого батиста с пуговками в викторианском стиле. Ее маленький медный Будда сидел на обычном месте, ожидая ее. Ей говорили, что надо медитировать полчаса каждый день. Она уже направилась к нему, но каким-то непостижимым образом повернула вместо этого к кровати. Ей нужно было подумать о двух мужчинах и решить, что делать с Лей. Эти мысли роились в ее голове и не давали заснуть.