Хранитель Девяти Солнц - [34]

Если рассуждать о подозрениях Райлега, то можно подумать, что он основывался только на реакции Кенгорма. На его непонятном настроении, на его тихой речи или вообще постоянном молчании. Но навряд ли Райлега это вообще сильно интересовался. Этот парень был слишком апатичен — даже апатичнее, чем Солон.

— Ничего не случилось, — резко парировал Кенгорм, — пока что. Поэтому сегодня я иду вместо Эрика. Потому что так надо. Потом, что нужно, я всем сам расскажу.

Райлег ничего не ответил ему. Он, молча закончив трапезу, завернул вилку и тарелку в свой дорожный мешок, предварительно ополоснув их в ручье, вытекающем из болота.

Подозрительно, но вотда в нём была очень чистая. Не под стать всему болоту, которое немного поодаль было совсем зелёным. Подумав об этом, Солон снова представил, какой же окажется вода в том месте, куда они с Кенгормом выкинули… Неважно — но ведь трупный яд. Вдруг какой-то сумасшедший решит оттуда напиться? Бред конечно, но всё же вдруг?

В такой слегка напряженной и молчаливой обстановке наступил и вечер. Может быть солнце ещё не опустилось за горизонт до конца, но за огромными и пышными деревьями это было навряд ли возможно разглядеть.

Солон, лёжа на матрасе под плотным одеялом и засыпая, наблюдал, как Райлег и Кенгорм таскают ветки для того, чтобы развести костер. Но в этот раз их уже накопилось как-то непривычно много. И самое странное, что Кенгорм велел наносить их ещё больше.

Вскоре от костра заметно потеплело, что заставило Солона наполовину снять одеяло. Он итак укрывался под ним в одежде. Потому что уже успел понять, какими холодными порой бывают тут ночи. Быть может, поэтому Кенгорм решил развести такой большой костёр? Потому что испугался холода? Или просто не решил рисковать?

Как сладко сейчас Эрику — он уже сладко похрапывал, укутавшись в своё теплое одеяльце. Ему сейчас снится Академия, скорее всего его кровать. Мягкая, не в пример этому полурваному матрасу, выданному из каптерки в Академии, которую, судя по пыли, не открывали уже лет двадцать. А то и того больше.

У Солона были не до конца закрыты глаза — они были прищурены. А сам он тихонько, без всякой задней мысли наблюдал за Кенгормом и Райлегом. Подле себя Кенгорм держал свой драгоценный лук и не сводил с него глаз. Райлег тихонько похаживал взад-вперёд, оглядывая окрестности. Но ни слова, ни единого звука — ничего от них обоих не было слышно. Они не перекинулись ни единой фразой. Солон не слышал привычных историй Кенгорма — страшных или не очень, которые он постоянно, с лёгкой ухмылкой на лице, рассказывал, стоя в дозоре.

Солон и не собирался слушать их разговоры — ему было это неинтересно. И к тому же не особо прилично. Но он понимал, что спать особо не хочет, а до следующей ночи ещё уйма времени, чтобы отоспаться. Поэтому он перевёл взгляд на монотонно горящий костер. Клубы огня и дыма вздымались всё выше и выше, и не было этому конца. Засмотревшись на это, Солон окончательно забылся и понял, что уже не бодрствует. И через секунду он окончательно провалился в объятья сна, совершенно забыв о том, что там делают Райлег и Кенгорм…

Но разбудили Солона отнюдь не лучи яркого утреннего солнца, а кое-что хуже. Это был истошный, панический крик Райлега, возвещавший о какой-то беде.

Солон мог бы подумать, что всё это ему снится, но только лишь на секунду. Поэтому он тут же вскочил и заметил, что никаким утром ещё и не пахнет. Было так же темно, как тогда, когда он и ложился спать. И прошло часа три-четыре, как ему показалось…

А со стороны болот на поляну шли какие-то фигуры. Шли, будто бы являлись чем-то непоколебимым и вечным в этом мире. И только вглядевшись получше, Солон понял — это не люди.

— Тише, Райлег, сохраняй спокойствие! — орал Кенгорм, но крик его был нисколько не тише предыдущего вопля Райлега.

Это не люди — это то, что две ночи назад Солон и Кенгорм сначала выловили, а потом закинули обратно в болота. Только он был не один — их было много. И все разные — различались они так же, как и различаются живые люди друг от друга. Но это не живые люди — это то, что когда-то было ими. Только вот многие из них выглядели гораздо хуже, нежели тот, которого герои лицезрели пару ночей назад.

С этих отваливалась плоть, кое-где проглядывали кости, а у одного даже отвисла челюсть. Зубов, судя по всему, у него тоже не было. Либо они просто целиком заплыли гноем.

Кенгорм без всякого предупреждения натянул тетиву на своём луке и пустил её в того утопца, что шёл впереди всех. Что ж — сделал он это мастерски — она вонзилась врагу в ра йон груди. Но из раны не потекла кровь, и вообще ничего из неё потекло. Действительно — откуда у умершего кровь?

В этот миг вскочил Эрик, который похоже действительно верил, что вопль Райлега являлся всего лишь нехорошим сном.

— Беги, Эрик! — закричал Кенгорм, на секунду оборачиваясь.

Но тот стоял, бледный словно тень, и слов старшего товарища не слышал совсем.

— Эрик! Я сказал — беги! Спасайся! Отправься к герру Сёгмунду!

И в этот миг Эрик наконец-то понял, что надо делать. Геройства в нём похоже так и не оказалось. Он не стал отговаривать Кенгорма и просить остаться вмест с ними и помочь. Он бросился в сторону кустов, не разбираясь, есть ли там вообще дорога или нет и побежал. Хоть бы он спасся. Пусть он Эрик, пусть он малышка и трусишка… Но пусть он будет жив.