Хранитель Бездны - [11]

Окруженный давящей тишиной и темнотой, он почувствовал сильное желание как можно быстрее зайти внутрь, благо зал ожидания был освещен. Уж коль там горит свет, то должны быть и люди. В конце концов, ночь только-только вступала в свои права — далеко на горизонте он все еще видел тонкую светло-серую полосу.

Андрей поспешил к зданию. Подойдя поближе, замедлил шаги и не без интереса посмотрел на стоянку автобусов по правую сторону от себя. Даже на сравнительно небольшом расстоянии ему сложно было разглядеть детали, однако он внезапно преисполнился уверенности, что несколько стоящих в ряд авто скорее находятся на вечном приколе, нежели пригодны для путешествия. Он сделал еще несколько шагов вперед и озадаченно присвистнул.

Ближайший к нему автобус, еле-еле освещенный фонарем, проржавел до дыр. Кое-где в рваные, напоминающие следы от пулеметной очереди отверстия, можно было с легкостью просунуть руку. Все без исключения стекла были выбиты. Крышка капота была вырвана с корнем и валялась неподалеку. Внутренности мотора напоминали клубок мертвых червей, застывших в причудливом танце смерти. Обе фары были разбиты — автобус слепо таращился на Андрея почти с человеческим выражением недоумения и обиды, навеки застывшим в ржавом металле.

Двери были открыты… Не просто открыты, но варварским образом выломаны и висели, чуть покачиваясь на полусгнивших креплениях.

Колеса многострадальной машины почти вросли в землю — резина расплавилась и растеклась вокруг дисков.

Андрей испытал сложную гамму чувств: недоумение, страх и… несомненно, любопытство. Ему захотелось проинспектировать салон изуродованного авто, и он с трудом сдержался, прекрасно отдавая себе отчет в том, что ничего существенно нового не увидит.

Прочие автобусы угадывались в тенях, но отчего-то он был уверен, что их состояние так же плачевно.

Андрей попятился и, споткнувшись о какую-то металлическую болванку, полускрытую в сухой траве, чуть не упал. Чудом сохранив равновесие, повернулся кругом и быстрым шагом проследовал к входу в здание.

Подойдя вплотную, он отчего-то остановился. За стеклянными дверями открывался вид на большой, хорошо освещенный зал с несколькими рядами красных пластиковых кресел. На одном из них, находящемся неподалеку от входа, лежало что-то, напоминающее меховую шапку.

Отбросив сомнения, он зашел внутрь.

Его шаги отразились от стен неожиданно гулким эхом. То, что он принял за шапку, оказалось облезлым серым котом, недоуменно приоткрывшим один глаз и уставившимся на Андрея с той оскорбительной надменностью, на которую способны только коты. Уверившись в том, что пришелец безобиден, кот потерял к Андрею всяческий интерес и мгновенно заснул, положив голову под лапу и снова обретя сходство с чьей-то забытой старой шапкой.

Андрей огляделся. По краям зала располагались стеклянные витрины касс, ларьков, торгующих газетами и журналами; он также заметил одно аптечное окошко и одну броскую вывеску над наглухо забранным ролетами проемом: «Великолепная выпечка Аси!» Все без исключения магазинчики и ларьки были закрыты. Кассы, казалось, тоже не работали, во всяком случае, он не увидел ни одного сотрудника за стеклянными витринами.

На стенах кое-где висели выцветшие рекламные плакаты. Большая часть надписей и рисунков стерлась, придавая плакатам импрессионистский оттенок, однако один из них сохранился почти полностью. На нем была изображена румяная женщина, окруженная столь же румяными детьми с большими круглыми головами. Дети хохотали и приплясывали.

В правой поднятой вверх руке женщина победно сжимала бумажный пакет, на котором развеселой палитрой было выведено: «Молочный рай». В левой, опущенной вниз и не столь акцентированной художником, был черный хлыст.

В зале за исключением спящего кота не было ни одной живой души.

В одном из углов Андрей заметил допотопного вида телефон-автомат. Он подошел, огибая кресла и озадаченно остановился, не веря своим глазам.

Кто-то намеренно обрезал провод на трубке. Она так и висела на рычаге, но теперь была совершенно бесполезна.

Андрей не придумал ничего лучшего, кроме как подойти к близлежащей кассе — окошко было открыто. Более того, на стекле красовалась выполненная когда-то золотой (а теперь частично облупившейся) краской надпись: «Работаем круглосуточно».

За стеклом находился стол, поверхность которого была полностью завалена пухлыми папками. Поверх одной из них валялся древний калькулятор «Электроника», шнур от которого тянулся к розетке. Подле примостился дисковый телефон неопределенного цвета, трубка была снята и лежала рядом, но Андрей не услышал гудка. Возможно, аппарат был отключен.

Многообещающим показалось ему наличие дымящейся чашки с темно-коричневым содержимым. Очевидно, кассир отошел по надобности и скоро вернется. От нечего делать он облокотился о стойку и принялся разглядывать вывески закрытых ларьков.

Метрах в двадцати от него находилась простая белая дверь, над которой зеленым светилось: «Туалет». Должно быть, именно туда и направился кассир.

Андрей и сам ощутил непреодолимое желание посетить вышеуказанное заведение. Только подумав об этом, он почувствовал сильное давление в мочевом пузыре и более не раздумывая, отправился в сторону уборной.