Храните вашу безмятежность - [12]

Я бросилась обниматься.

– Где ты была? Зачем тебе понадобилась саламандра? Это его серенити дал тебе поручение?

Таккола покачала головой:

– Всему свое время, Аквадоратская львица, пока мне нечего рассказать.

– Филомена влюблена в мужа, – насплетничала Маура. – А он не может иметь детей. Поэтому почему-то перестал с ней спать. Карла, ты из нас самая опытная, это как-то связано?

– Что с чем?

– То, что Чезаре бесплоден, мешает ему исполнить супружеский долг?

– Дурацкий вопрос, – перебила я. – С синьориной Раффаэле ему ничего не мешало. Он же с ней спал?

– Паола говорит, что да. – Панеттоне наморщила лоб. – Но это было еще до пленения его серенити на Форколе.

– После этого он ни с кем не спал? – требовательно уставилась я на Карлу. – Ну, вы кузены, ты должна знать.

– Наверное, спал, – ответила Таккола слегка смущенно, – холостые мужчины время от времени делят ложе с… разными женщинами.

– Спрошу по-другому, – я многозначительно понизила голос. – У него были женщины в плотском реальном смысле или мой дражайший супруг распускал слухи о своем женолюбии, чтобы как-то компенсировать во мнении света свой изъян?

– У меня сейчас лопнет голова, – пожаловалась Карла. – Про любовниц своего мужа спросишь у него лично.

В этот момент я и думать забыла о поле своей подруги.

Бесплодие или бессилие? Или и то и другое. Чезаре не возлег со мной, хотя получил все права на мое тело. Мы спали в одной постели много раз, но он не делал попыток мной овладеть. Дело во мне или все же в нем?

– Может, ты не умеешь соблазнять? – предположила Маура, когда Карла, обозвав нас дурами, удалилась и я озвучила свои подозрения вслух.

Она выглянула наружу и подмигнула:

– Никто ничего не заподозрил, мы ведем себя как обычно, то есть по-дурацки.

Я рассеянно кивнула:

– Мне нужна путтана, не фигурально, а настоящая профессионалка. Думаешь, такие есть среди гостей?

– Возможно. Только я не понимаю, зачем тебе такая женщина.

– Для совета и консультации. Может, я действительно не умею соблазнять.

И мы пошли искать синьорину Маламоко. Потому что только она могла показать нам путтана. Да и вообще, не оставаться же в чулане до полуночи.

По дороге я пожаловалась на голод, и Панеттоне предложила заглянуть на кухню:

– Поработаю твоим пробовальщиком, дона догаресса, наследницу да Риальто в отчем доме вряд ли отравят.

– Скандал получился бы знатный.

Распаренные кухарки встретили нас глубокими поклонами:

– Ваша серенити, синьорина Маура.

Та рассеянно ответила на приветствия и потянула носиком:

– Жарко. Перекусим снаружи.

Одна из поварят быстро собрала нам корзинку со снедью, другая стерла паутину с пузатой оплетенной бутыли.

– Выйдем черным ходом, – решила Панеттоне и громко сказала девушкам: – Если нас с доной догарессой будут здесь искать, вы ничего не видели.

Тайная дверца оказалась за прокопченной свиной тушей, подвешенной к потолку. Узкий коридорчик вывел нас во внутренний хозяйственный дворик. Тут зеленели огородные грядки и располагался колодец, прикрытый круглой дощатой крышкой.

Маура поставила корзину на эту импровизированную столешницу.

– Располагайся, Филомена.

Табуретами нам послужили два полена.

– То самое знаменитое изюмное вино? – спросила я, отпив из бокала.

– Амароне, – кивнула она. – Эдуардо предпочитает его прочим. Знаешь, оно довольно крепкое. Можно развести водой.

Вода была рядом, под крышкой. Но чтоб ее набрать, нам пришлось бы убирать кушанья и пыхтеть под тяжестью досок. Я отказалась.

Лепестки пикантной свинины, чудесного прошутто буквально таяли во рту. Оливки и сыр, свежая зелень. Ничего лучше я не могла бы получить и за праздничным столом. Кстати, знаменитое амароне мне не понравилось, тем более что после него на меня напала сонливость. Чикко спокойно пыхтела у уха. Она была привычно прохладной. Кажется, Карла хорошо за ней ухаживала.

Я потянулась и тряхнула головой, прогоняя дрему.

– Это твое тайное место?

Маура тихонько зевнула.

– Да. Эти грядки были свидетелями многих девичьих истерик. Здесь я укрывалась, когда хотелось побыть в одиночестве.

– Что там?

Подруга посмотрела, куда я указала.

– Лесенка на внутреннюю балюстраду. К стене с другой стороны примыкает дворцовый сад.

Мы сложили посуду в корзинку и оставили ее у колодца.

– Прогуляемся по саду, – предложила Маура. – Дадим вину время выветриться.

– Мы же собирались найти Карлу.

– Она сама нас найдет. – Панеттоне хихикнула, вспомнив что-то забавное. – Я так радовалась нашей с ней встрече, так прижималась в объятии…

Я приподняла брови.

– О боже, Филомена, ты не можешь быть столь невинной!

Я могла. И еще недавно тщательно бы эту свою невинность скрывала. Но сегодня решила отбросить притворство.

Дона да Риальто мне объяснила, я хмыкнула:

– Путтана мне теперь не нужна.

Глаза подруги округлились.

– Не вижу связи.

– Оплодотворение у людей происходит не снаружи, а внутри. Как у дельфинов, а не как у рыб.

– Дельфины не рыбы?

– Нет, они живородящие и… очень похожи на людей, даже в том, что занимаются этим не только для деторождения, но и для удовольствия. И, кстати, не обязательно с противоположным полом.

Когда я закончила свою небольшую лекцию, щечки подруги пылали.