Хранить вечно - [10]

Шрифт
Интервал

Дзержинский сделал паузу, словно бы еще раз продумывая свое предложение.

— Нет! — сказал он. — Не будем торопиться… Курбатов — правнук декабриста, отец его — боевой генерал, погиб в Порт-Артуре. Генерал боевой… Семья не из богатых, но мать Курбатова… Вот здесь начинается удивительная история. По нашим справкам, она полька из рода Радзивиллов… Старинный аристократический род, княжеская семья…

— Он? Князь? — спросил Артемьев.

Дзержинский усмехнулся:

— Его мать была княжной… Он в родстве с влиятельным родом в Польше…

— У нас могут возникнуть польские интересы! — заметил Дубровин.

— Могут возникнуть. Но я не возлагал бы особых надежд на такое родство. Для Радзивиллов — это обременительное родство… Пока он нам может помочь установить, кто направляет действия Шеврова и ему подобных…

— Можем упустить Шеврова, — сказал Артемьев.

— Можем и упустить, — согласился Дзержинский. — Но подумайте и о другом. Если возьмем Шеврова, мы будем его судить. Тогда с Курбатовым перекрываются все комбинации. А я думаю о центре белогвардейских заговоров! Ему там верят, он может проникнуть туда через тех, кто его посылал с оружием в руках в Москву.

— Молод! — не сдавайся Артемьев. — Тороплив!

— Если далеко смотреть, то хорошо, что молод. Шевров сюда больше не вернется! И сам побоится, и не пустят его… Второй раз по одной и той же тропке в таких делах не ходят… Курбатов там, в белогвардейском центре, важнее для нас, чем расстрелянный Шевров. Вы с этим можете согласиться, Василий Михайлович?

— Пожалуй, что так!

— Ваше мнение, Алексей Федорович?

— Согласен.

— Вы установили, с кем был связан Шевров по жандармерии?

— Жандармский ротмистр Пальгунов… Расстрелян! Шевров работал около орехово-зуевских ткачей… Несколько раз выезжал в Финляндию и там успел выдать группу социал-демократов. Провал с переброской оружия в семнадцатом году тоже на его счету.

Дзержинский задумался.

— Плачет по нем пуля! — заметил Артемьев.

— Кто был начальником у ротмистра Пальгунова? — спросил Дзержинский.

— Полковник Густав Оскарович Кольберг… Где он сейчас, установить не удалось.

— Кольберг? Это интересно! — ответил Дзержинский. — Помнится, как-то он присутствовал, когда меня допрашивали… Он занимался окраинами империи: Польшей, Прибалтикой…

Дзержинский встал и прошелся по кабинету. Посмотрел на Артемьева.

— Что вам рассказал Курбатов?

— О петроградской явочной квартире рассказал… Обрисовал некоторые личности. Откровенно говоря, не знаю, на кого думать: «Союз защиты родины и свободы»? Может быть, остатки этой организации? Возможно, что-то и новое. Очень уж густое офицерье…

— Приглашайте Курбатова! — приказал Дзержинский.

Курбатов вошел в кабинет. Покосился на нового для него человека, на Дубровина. Бородка клинышком, очки в металлической оправе, шпак, интеллигент, так он совсем недавно охарактеризовал бы его со своими однокашниками. А когда услышал его фамилию — дрогнул. Слыхивал о нем. Командовал Дубровин большевистской армией, рассказывали о нем, что вышел он из дворянской семьи.

Курбатов подробно рассказал о встречах на петроградской квартире, рассказал, о чем там шли беседы.

— Квартиру эту надо будет проверить. Свяжитесь, Василий Михайлович, с петроградцами. А теперь, — сказал Дзержинский, — поговорим подробнее о вашем, как вы его называете, наставнике. Штатский… Может быть, в чем-то обнаруживалась его военная выправка?

— Нет, — ответил Курбатов. — Я очень им интересовался. Спрашивать о нем не полагалось.

— Какие отличительные детали костюма вы могли бы отметить?

— Всегда в черном… При галстуке… Монокль…

— Монокль? Это уже деталь! — подхватил Дубровин.

— Деталь! — согласился Дзержинский. — Деталь… Еще раз опишите его лицо.

— Я нарисую, — предложил Курбатов.

Перед ним легли листок бумаги и карандаш.

Рисуя, Курбатов говорил:

— Череп, обтянутый кожей… Гладко выбрит. Худое лицо, как у святых на греческих иконах. Сильный, прямой, обрубленный подбородок.

Курбатов кончил рисовать. Дзержинский подвинул листок Дубровину.

— Размножьте и срочно перешлите петроградцам. Перевернуть весь город, но найти!

И опять обращаясь к Курбатову:

— Это он назвал вам Шеврова и дал к нему явку?

— Он.

Дзержинский сел за стол, озорно взглянул на Дубровина.

— Вы догадываетесь, Алексей Федорович, кто это такой?

— Нет, Феликс Эдмундович, но чувствую, что вы его узнали…

Дзержинский придвинул стул ближе к Курбатову.

— Вспомните, Курбатов, поворошите свою память! Это очень важно! Вспомните, может быть, кто-нибудь обмолвился. Случайно назвал его имя…

Дзержинский сделал паузу. Затем раздельно произнес:

— Кольберг!

Курбатов закрыл глаза, несколько раз про себя едва слышно повторил эту фамилию и покачал головой.

— Нет, не слышал…

— В его речи немецкий акцент вы не уловили?

— Очень четкая речь, медленно выговаривает слова… Он очень правильно говорил…

Дзержинский опять приблизился к Курбатову.

— Теперь я назову имя. Густав!..

— Густав! — схватился Курбатов. — Да, да, это я помню. Я забыл… Как-то его ждали… Вошел один из… Ну, словом, был там такой офицер, приходил почти всегда пьяный. Он вошел и спросил: «Густав не пришел?» От него отвернулись, и он понял оплошность. А немного позже пришел этот человек…


Еще от автора Федор Федорович Шахмагонов
Следствием установлено

В центре повести следователь прокуратуры Осокин. Дело об убийстве комендантом фабрики своей жены н попытке самоубийства сначала представляете» несложным. Однако улики, внимательное изучение обстоятельств преступлении приводят к разоблачению бывшего эсэсовца и его наставника.В основе — реальное дело, которое было расследовано о начале 70-х годов.


Твой час настал!

Произведение «Твой час настал!» является неизданным и более поздним вариантом исторического романа «Остри свой меч», выловленным в глубинах Интернета. Роман «Остри свой меч» печатался в трех издательствах: «Книга» 1989 г.,  «Советская библиотека» 1990 г., «Воениздат» 1992 г.. В первом и втором издании роман состоял из трех отдельных книг. В третьем, по-видимому, также из трех книг, но под единой обложкой. Почему автор сменил название и добавил четвёртую книгу? Почему не переиздал вновь? Вряд-ли на эти вопросы сегодня можно получить внятные ответы.


Из жизни полковника Дубровина

С героем нового произведения Ф. Шахмагонова Никитой Алексеевичем Дубровиным читатель уже встречался на страницах повести «Хранить вечно», выпущенной издательством «Советская Россия» в 1974 году. Роман посвящен героической деятельности чекистов. В центре — человек сложной судьбы, участник белогвардейского заговора В. Курбатов. После встречи с Ф.Э. Дзержинским он принимает идеи революции и под руководством чекиста Алексея Дубровина отстаивает ее интересы в стане Колчака и за пределами Родины.В настоящей же книге рассказывается о деятельности Никиты Дубровина в годы войны и встрече с Курбатовым в Испании в 1938 году.


Чекисты рассказывают. Книга 3-я

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ликуя и скорбя

Исторический роман Федора Шахмагонова «Ликуя и скорбя» посвящен важнейшему периоду в истории Руси — периоду правления великого князя Дмитрия Ивановича, разгромившего татаро-монгольских завоевателей на Куликовском поле.В чем смысл великой и кровопролитной битвы, произошедшей много веков назад на Куликовом поле? Стала ли она важнейшей вехой в борьбе Московской Руси за политическую независимость от Орды? Нет, отвечает в своем романе Ф. Шахмагонов, убедительно и ярко воссоздающий предысторию битвы и саму картину сражения: ценой колоссальных лишений и жертв Русь не просто отстояла для себя право самостоятельно развиваться, но, по сути дела, спасла европейскую цивилизацию.


Гость

Для рассказа о судьбе своего героя мы избрали форму его исповеди. Это не случайно. Сам ход следствия подсказал нам эту форму: искреннее раскаяние человека, запутанного антисоветчиками из НТС, его горячее желание вновь обрести Родину. Небезынтересно будет знать читателю, что человек, который у нас в повести выступает под именем Сергея Плошкина, стал полноправным советским гражданином и работает на одном из советских промышленных предприятий.Подполковник Е.А. Зотов.


Рекомендуем почитать
Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Дом солдатской славы

В новом, возрожденном из руин Волгограде по улице Советской под номером 39 стоит обыкновенный четырехэтажный жилой дом, очень скромной довоенной архитектуры. Лишь символический образ воина-защитника и один из эпизодов обороны этого здания, изображенные рельефом на торцовой стене со стороны площади имени Ленина, выделяют его среди громадин, выросших после войны. Ниже, почти на всю ширину мемориальной стены, перечислены имена защитников этого дома. Им, моим боевым товарищам, я и посвящаю эту книгу.


Дорога в горы

Белорусский писатель Александр Лозневой известен читателям как автор ряда поэтических сборников, в том числе «Края мои широкие», «Мальчик на льдине», «В походе и дома». «Дорога в горы» — второе прозаическое произведение писателя — участника Великой Отечественной войны. В нем воссоздается один из героических эпизодов обороны перевала через Кавказский хребет. Горстка бойцов неожиданно обнаружила незащищенную тропу, ведущую к Черному морю. Лейтенант Головеня, бойцы Донцов, Пруидзе, дед Матвей, обаятельная кубанская девушка Наташа и их товарищи принимают смелое решение и не пропускают врага.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


22 июня над границей

Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.


Взять свой камень

В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.


Щит и меч

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.


Противостояние

Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.