Хранить вечно - [59]

Роберт вспомнил первые встречи с Эдуардом в девятьсот шестнадцатом. Тогда Берзин отличался необыкновенной храбростью, но в политике был несмышленышем. С того времени началась их дружба, и теперь Апин гордился другом.

Последняя встреча произошла в Москве недавно, когда Апин ездил туда с донесением Реввоенсовету республики.

К этому времени Локкарта и его сообщников уже схватили с поличным. Берзин рассказал Апину о провале специального уполномоченного британского военного кабинета.

«Если только доживу до конца войны, — думал Апин, — напишу пьесу о Берзине, Локкарте и Рейли. Обязательно напишу! И назову ее «Авантюра». И еще напишу роман «Верность», или «Неподкупный солдат». Имя Берзина надо навсегда сохранить в памяти потомков».

2

Роберт Апин думал, что когда он напишет роман «Верность», кроме главного героя, Эдуарда Берзина, — его героями станут борцы за революцию — Иоаким Вациетис, Карл Петерсон, Адольф Редер, Юлиан Балодис. И обязательно Геральд Матсон.

Коммунист с девятьсот девятого, Редер вместе с ним, Апиным, помог Вациетису избрать верный путь и пойти за большевиками. Балодис всегда идет в самое пекло.

А Геральд Александрович Матсон? Это бесстрашный начальник штаба второй латышской бригады. Его не меньше других обожгли империалистическая и гражданская войны. В начале лета 1916 года Матсон летел на аэроплане в глубь расположения противника на Барановическом направлении. Надо было пройти верст тридцать от линии фронта к местечку Биттень. По тому времени проникнуть в тыл противника на несовершенных летательных аппаратах французской марки Буана, которые были сняты за непригодностью с французского фронта и переданы царскому правительству, было настоящим подвигом. К тому же аэропланы не были вооружены, и русские летчики сами установили на них кустарным способом станковые пулеметы «максим».

Летели в рискованный рейс на рассвете, выбирая «лаз» над глухими местечками. По пути был железнодорожный узел Барановичи, охранявшийся немецкой авиацией и средствами противовоздушной обороны.

Над Биттенем на высоте около двух тысяч метров их атаковал немецкий аэроплан «Альбатрос», который, обладая более высокой скоростью, расстреливал в упор. Матсон даже хорошо рассмотрел череп, намалеванный на каске немца.

Но Матсон и летчик не растерялись. Они не уходили от врага, а дерзко шли на него… Еще один смелый рывок, немец отвернул обратно, выпустив шлейф газа. Аэроплан Матсона лег на свой курс, а немец пулеметной очередью пробил в машине радиатор и карбюратор.

Аэроплан Матсона загорелся и медленно пошел на снижение, волоча за собой дымовую струю. И все-таки несколькими очередями «максима» «Альбатрос» был сбит и стал падать, резко устремившись к земле и отбрасывая хвост черного дыма.

Аэроплан Матсона продолжал лететь в дыму и огне, а затем дальнейшее снижение продолжали с выключенным мотором, стараясь сбить пламя к хвосту. Им удалось дотянуть до своих — то были донские казаки, занявшие позиции севернее Минска.

Полуобгоревшего Матсона и летчика вытащили из аэроплана, прежде чем взорвался мотор.

И сейчас Геральд так же храбро воюет, и сейчас готов пойти на любое опасное задание, хотя должность у него теперь штабная.

Апину хотелось повидаться с начдивом 25 — Чапаевым, поговорить с ним. Надо было порасспрашивать и комиссара 25-й дивизии Оскара Берзина. Уж он-то, наверное, знает о начдиве все. Апин ясно представил себе героев будущего романа «Верность». В книге будут раздумья о человеке и обществе, о путях к справедливости, счастью. О самом смысле человеческого существования. Главный путь Апин видит в одном — в борьбе.

Роберт задумался. Желтые листья бесшумно опускались, шуршали под ногами. Вслед за листопадом только и ждать дождя… Осень подошла незаметно. Вот так придет и старость к Роберту Апину, если она вообще когда-нибудь придет.

3

На первый взгляд Апин производил впечатление человека удивительно спокойного, тихого и уравновешенного, пожалуй, даже немного флегматичного.

Стройного, русоголового, голубоглазого Апина нельзя было назвать красивым в обычном смысле слова. Однако черты лица Роберта, его манера держаться привлекали внимание.

Он не блистал искусством оратора. Держался на трибуне просто и скромно, даже застенчиво. Выйдет, окинет мягким и доверчивым взглядом слушателей и начинает излагать свои мысли. Говорил он без пафоса и жестикуляции. Разве изредка выбросит вперед правую руку с вытянутым указательным пальцем, как бы разрезая воздух и движением руки отделяя одно положение от другого. Говорил ясно, логично и доходчиво.

Выступления Апина всегда слушали с большим интересом, тем более, что стрелки считали его своим парнем. Он обычно находился среди них, хорошо знал их настроения, был всегда приветлив и отзывчив. Со стрелками он всегда говорил только откровенно.

Беседуя с друзьями, Апин называл Берзина «Барда», что по-латышски означает «Борода».

С увлечением рассказывал он о Берзине-разведчике, говорил, что Берзин обладает храбростью не безрассудной, не показной. Отвага Берзина, по мнению Апина, основывалась на чувстве долга, на трезвой оценке обстановки и учете возможного риска.