Хранить вечно - [44]

— Когда первый поезд в Москву?

Ему сказали:

— Мы сейчас отдадим распоряжение прицепить специальный вагон для вас. Иначе ехать нельзя. Опасно. Да и просто невозможно: вокзал забит, люди едут на буферах и на крышах.

Поперек лба Дзержинского резко обозначилась гневная морщина.

— Я уезжаю немедленно.

Всю ночь 31 августа Феликс Эдмундович всматривался в пробегавшую мимо поезда тьму; его и без того худое, бледное лицо осунулось, и губы были крепко сжаты.

Скорее бы Москва! Скорее! Лишь бы застать Ленина в живых, отстоять, отвоевать у смерти. А уж он не согнется, не дрогнет. И чекисты сумеют вместе с ним охранять революцию так, чтобы любая вражья рука, поднявшаяся на нее, падала отрубленной…

Рейли выехал в Петроград сразу же вслед за Берзиным. На Николаевском вокзале из вагона вышел не господин Константин, а товарищ Релинский. На этот раз он был одет в дешевый поношенный штатский костюм и держал в правой руке рыжий облезлый портфель. Слева, под пиджаком, был револьвер.

Рейли ловко свернул из обрывка газеты самокрутку, закурил, кашляя от едкого махорочного дыма, и не спеша зашагал на квартиру к петроградскому агенту Сергею Доронскому.

Оттуда он позвонил капитану Кроми, снова переоделся, и через несколько минут морской атташе и начальник разведки встретились в ресторане Палкина.

Рейли в общих чертах осветил положение дел в столице, план восстания и возложенной на него операции по аресту большевистской верхушки.

— Москва у нас в руках, — сказал он. — Остались кое-какие мелочи.

Кроми постарался не остаться в долгу.

— Прошу заверить Локкарта: петроградская группа сделает все, чтобы в тот же день к час произошел переворот и в Петрограде.

Они разошлись по своим делам. Рейли должен был еще раз проверить, не сорвется ли все в последний момент.

Через пару часов Рейли позвонил своему агенту Грамматикову.

— Как самочувствие больного? — спросил он.

Вместо ответа на противоположном конце провода повесили трубку.

Рейли позвонил снова.

— Кто говорит? — хриплым дрожащим голосом переспросил Грамматиков.

— Я вам уже сказал: Релинский. Что с больным?

— Врачи поторопились с операцией, — прохрипел Грамматиков. — Больному совсем плохо. Поспешите ко мне.

Когда Рейли приехал к Грамматикову, у него на квартире было настоящее столпотворение. Ящики были вынуты из стола.

Хозяин лихорадочно потрошил их, выбрасывая содержимое в горящий камин.

— Что случилось? — спросил Рейли.

— Эти скоты выступили раньше срока. Сегодня в одиннадцать убит Урицкий. ЧК подняла всех на ноги. В городе идут аресты.

— Спокойно! — сказал Рейли. — Никакой паники!

Рейли позвонил в посольство к Кроми. Тот, как видно, уже обо всем знал.

— В городе много заболеваний, — сказал он. — У меня пока все здоровы. Давайте через час встретимся в обычном месте.

Но в обычное место — ресторан Палкина Кроми так и не пришел. До английского посольства Рейли дойти не удалось. Путь ему преградила цепь красных стрелков, которая двойным кордоном залегла на подступах к Французской набережной.

Движение приостановили. Подъезжали все новые грузовики, высаживая людей с винтовками и пулеметами.

Издали было видно, что дверь посольства сорвана с петель, а перед подъездом на торцовой мостовой лежат убитые.

— Что тут происходит? — спросил Рейли ближайшего стрелка.

— Берем штурмом посольство. Там скрывается шпион Рейли.

…Операция началась с Петрограда. Весь район вокруг английского посольства оцепили чекисты. А сотрудники морского атташе поспешно жгли бумаги, готовили оружие, баррикадировали двери. Когда чекисты, получив приказ взломать двери, поднялись на второй этаж, — грянули выстрелы.

Чекист Иосиф Стадолин был убит. Двое других тяжело ранены. Открыв ответный огонь, чекисты вышибли дверь и ворвались в помещение. Было арестовано около сорока белых офицеров и английских чиновников, собравшихся на совещание. Отобранные при обыске документы уличали их в связи с организацией Локкарта — Рейли.

А у входа, на полу, изогнувшись в напряженной позе, как бы пытаясь дотянуться до чего-то недоступного, лежал человек в мундире английского офицера, первым открывший стрельбу по чекистам. Глаза его остекленели, а вокруг головы расплылась лужица черной крови.

То был капитан Королевского флота Френсис Аллен Кроми.

Всех названных Берзиным лиц в тот же день арестовали, кроме нескольких главарей и активных участников заговора. Гренару и Лаверню, Рейли, Каломатиано, Вертамону удалось избежать ареста. Остальные дипломаты укрылись за стенами норвежского консульства, экстерриториальность которого Советское правительство не хотело нарушать, решив изолировать его от внешнего мира. Здание консульства надежно окружили сотрудники ВЧК, и оттуда не могла выйти ни одна живая душа…

Не скрывался только Локкарт, чувствовавший себя относительно спокойно. Все следы он успел уничтожить. Когда его арестовали, Локкарт выразил удивление по поводу того, что нарушен дипломатический иммунитет.

В ВЧК Петерс принес британскому уполномоченному извинения и сообщил, что он будет немедленно отпущен. Однако предварительно потребуется кое-что уточнить.

— Почему вы не предъявили дипломатических документов при аресте?