Хранимая - [9]

— А когда вы ответите на письмо? Там срочно, проверьте, пожалуйста, документы! — возмущенный голос на миг выбил меня из колеи.

— Во сколько письмо, какая тема? — глубоко вздохнув и успокоившись, нейтрально спрашиваю.

— Ну, от Полины. Должно быть у вас!

— Я понимаю, что от Вас. Во сколько было отправлено письмо? — сама удивляюсь своему спокойствию. До Малыша от такой грубости меня бросало в дрожь, а сейчас ничего, терплю.

— Сейчас посмотрю… В девять сорок! И до сих пор нет ответа!

— У меня нет от вас письма в девять сорок. Кто стоит в копии? Кому отправляли?

— Весь ваш участок!

— А кто именно? — надо же выяснить, кто получил «письмо счастья».

— Илья!

— Его сегодня нет. Кто еще?

— Кто-то, я не помню!

— Даша есть в копии? — с тяжким вздохом уточняю. Ответ очевиден!

— Нет, её точно не ставила. А она на вашем участке работает?

— Да, уже четыре месяца, она вам регулярно отвечает. А Света?

— Нет.

— И я сообщение тоже не получала. Вышлите, пожалуйста, письмо нам на проверку и поставьте в копию наш участок, — Наталья Сергеевна с удивлением оглянулась на мой елейный голосок.

— Сейчас вышлю, — и на том конце недовольно швырнули трубку. Почему-то мне кажется, что в итоге я останусь виноватой!

Так и вышло. В конце дня начальство сообщило, что я, оказывается, нагрубила начальнице соседнего отдела, Полине, и не выполняю свои служебные обязанности. А потому меня лишают квартальной премии.

— Ну что же вы, Маня! Постарайтесь, и всё у вас получится. Не подставляйте больше наш отдел!

Тяжелые сумки с продуктами оттягивают руки. Премии лишили — так хоть вкусненьким себя порадую! И Малышу будет угощение. Ой, а что это за странные звуки? И чем выше, тем больше растет подозрение, что это с моего этажа. Да у меня дверь открыта! Бросив сумки прямо на плиты подъезда, подлетаю к квартире и вижу чудную картину: в углу сидит, тихо матерясь, мой бывший, а Малыш его караулит и не дает встать. Увидев в моем лице надежду на спасение, Боря вскочил на ноги и тут же раздался предупреждающий грозный рык. Ай да Малыш, ай да молодец!

— Маня!!! Ты с ума сошла! Какого черта ты натравила на меня свою грёбаную зверюгу!!! Убери его сейчас же!

— Не могу, — совершено спокойно ответила я. Хотелось смеяться — так жалко выглядел бывший ухажер. И что я в нем нашла тогда? Еще и страдала, когда бросил!

— Ты… и… зверь твой..!

Закончив возмущенную речь, Боря отдышался и почти спокойно поинтересовался:

— Почему не можешь?

— Ну как же, он вечером еще не кушал, а пёсик маленький, расти и расти. Как я могу лишить его ужина?

Сообразив, что я над ним издеваюсь, Боря выдал гневную тираду, дернулся в мою сторону, но оскал Малыша убедил мужчину, что лучше пока посидеть в уголке. Безопаснее.

— Что ты здесь делаешь, объяснишь?

— Я пришел за своими вещами!

— Извини, но здесь ничего твоего не осталось.

— Да ты… такая… дрянь! Я на тебя тратился, шубу купил, а ты мне что? Мой плед псине отдала? А где моя кружка?

До чего же мелочный!

— Извини, конечно, но шубу я никакую не видела. Вероятно, ты спутал меня с кем-то из своих подружек. Плед, помнится, ты сам забирать отказался. Хочешь обратно — попроси Малыша вернуть.

Боря покосился на собаку и промолчал.

— А что кружка… Ну нельзя же быть таким мелочным, Борь. Мне она самой нравится, я тебе её не отдам. Это всё, что ты хотел?

Вообще-то кружка нравится не мне, а моему ночному гостю. И мне не хочется, чтобы единственное, что напоминает мне о нем днем, оказалось в руках этого… урода.

— Нет. Маня, давай ты ко мне вернешься, а?

Что? Нет, не так: ЧТО-ЧТО?! Я рассмеялась в лицо нежданного гостя, и тот, покраснев, вылетел за дверь, а Малыш проводил его заливистым лаем. Продолжая смеяться, сквозь слезы, я сползла на пол по стеночке, и, наконец, поняла одну вещь: мне здесь не место. Приходил Боря не за пледом, а за бабушкиными украшениями. Когда он меня бросил, я не досчиталась одной брошки. Расстроилась, решила, что сама потеряла. Но теперь многое в моей голове поменялось, переосмыслилось, и я пришла к выводу, что брошь украли. Так же как и моё доверие, премию, мою жизнь… Малыш жалобно скулил рядом, тыкаясь мокрым носом, облизывая лицо. Мои руки обхватили лохматую могучую шею, и я зарыдала пуще прежнего. Слёзы не отпускали, пёс отошел, а через мгновение меня подхватили сильные молодые руки, отнесли на кровать. Я услышала шорох пакетов и щелчок замка на двери, а потом передо мной появилась кружка ароматного клубничного чая.

— Значит, ты мне не снился?

— Снился. Но так я тоже могу.

— Мал… А имя у тебя есть? Нормальное?

— Есть. Но ты его не произнесешь, там двадцать девять букв.

— Ого! Слушай, а если… если я с тобой уйду… как там будет звучать моё имя?

— Так же. Но ты можешь взять себе любое.

— А можно будет… — я подняла глаза и уперлась в полный преданности взгляд лохматого динозаврика. Так и свихнуться можно!

— Гав!

— Помню-помню, когда ты выглядишь как пёс, ты и думаешь, и ведешь себя как пёс.

— Гав-гав!

Заставила себя встать, прошла по квартире — всё на местах, значит, дальше порога Борю не пустили. Перепроверила дверь, забрала пакеты от порога, оглянулась на динозаврика:

— У него был ключ, да?