Храмовый тигр - [3]
По совету священника я решил остаться в Дабидхура. В храм и в лавку бании ежедневно приходят люди из окрестных деревень. Они, конечно, разнесут слух о моем прибытии, и, так как будет известно, где меня можно найти, я немедленно узнаю о любой новой жертве людоеда в этом районе.
Когда священник собрался уходить, я спросил его, смогу ли поохотиться в этой местности, потому что мои люди уже много дней не ели мяса, а купить его в Дабидхура негде.
— Конечно, — ответил он, — здесь есть храмовый тигр.
На мое заверение, что я не имею ни малейшего желания убивать этого тигра, он со смехом ответил:
— Я не возражаю, саиб, если вы попытаетесь застрелить его, но ни вам, ни кому-либо другому никогда не удастся это сделать.
Так мне довелось узнать о Дабидхурском храмовом тигре, с которым связано одно из самых волнующих переживаний в моей охотничьей практике.
На следующее утро после прибытия в Дабидхура я спустился по лохаргхатской дороге, надеясь найти следы людоеда или узнать что-нибудь о нем в расположенных поблизости деревнях, ибо предполагали, что после нападения на пастуха он ушел в сторону Лохаргхата. Вернувшись с опозданием к завтраку в рест-хауз, я увидел, что какой-то человек беседует с моим слугой. Этот человек сказал, что от священника узнал о моем желании поохотиться и может показать мне джарао — так здесь называют замбара — с огромными рогами. У горного оленя-замбара иногда действительно бывают превосходные рога. Одного недавно убили в Кумаоне, его рога достигали сорока семи дюймов. Поскольку мяса такого большого животного хватило бы не только моим людям, но и всем обитателям Дабидхура, я ответил, что после завтрака готов пойти за оленем.
Несколько месяцев назад я ездил ненадолго в Калькутту и как-то утром зашел в оружейный магазин Мэнтона. На витрине под стеклом возле двери была выставлена винтовка. Пока я ее рассматривал, ко мне подошел управляющий, мой старый приятель, и сообщил, что эта винтовка — «вестли-ричардс» 275-го калибра — новая модель, предназначенная для охоты в горах, и что изготовителям не терпится выбросить ее на индийский рынок. Винтовка была великолепна, и управляющему не стоило большого труда уговорить меня сделать покупку при условии, что, если винтовка мне не подойдет, я смогу возвратить ее. Таким образом, отправляясь в тот вечер с моим деревенским приятелем охотиться на джарао «с рогами, подобными ветвям дуба», я взял свою новехонькую винтовку.
К югу от Дабидхура гора менее крута. Пройдя в этом направлении через дубовые и кустарниковые заросли около двух миль, мы вышли на поросшую травой возвышенность, откуда открывался прекрасный вид на лежавшую внизу долину. Указав в левой стороне долины на небольшой участок густой травы, плотно окруженный со всех сторон джунглями, мой проводник сказал, что утром и вечером джарао приходит сюда пастись. Затем он сообщил, что в правой части долины есть пешеходная тропа, которой он пользуется, когда ходит в Дабидхура, и с нее-то он обычно и видит джарао. Моя новая винтовка гарантировала точность попадания на расстоянии до пятисот ярдов. Так как от тропы до поляны, где обычно паслось животное, было не более трехсот, я решил спуститься на тропу и там подождать, пока представится возможность выстрелить.
Во время разговора я заметил, что слева от нас кружат грифы. Когда я показал на них своему спутнику, он ответил, что на той стороне холма расположена небольшая деревня, и высказал предположение, что грифов интересует труп какого-нибудь домашнего животного.
— Скоро мы узнаем, что именно привлекло птиц, — сказал он, — наш путь лежит через эту деревню.
«Деревня» состояла всего-навсего из одной тростниковой хижины и сарая для скота. С расположенных террасами полей, площадью около акра, недавно был собран урожай. На одном из них, отделенном от хижины и сарая канавой для стока дождевой воды шириной десять футов, грифы отрывали последние кусочки мяса от остова какого-то крупного животного. Когда мы приблизились, из хижины вышел человек и, поздоровавшись, спросил, откуда я и когда прибыл. Я ответил, что приехал в Дабидхура накануне из Найни-Тала попытаться застрелить леопарда-людоеда. Он очень пожалел, что не знал о моем приезде раньше: «Тогда вы могли бы застрелить тигра, который убил мою корову». Далее он поведал мне, что на том месте, где сейчас у скелета возились грифы, он вчера вечером привязал свое стадо из пятнадцати голов, чтобы удобрить поле, а ночью явился тигр и убил одну из коров. Крестьянин оружия не имел, поблизости также не было никого, к кому он мог бы обратиться с просьбой убить тигра, поэтому он сходил за человеком, который занимался заготовкой кож в их районе. За два часа до нашего прихода подрядчик снял шкуру с коровы, и теперь грифы завершали свое дело. Когда я спросил крестьянина, знал ли он, что в окрестностях обитает тигр, а если знал, почему привязал скот на ночь в открытом поле, он удивил меня, ответив, что на Дабидхурской горе всегда жил тигр, но до прошлой ночи он ни разу не задирал домашних животных.
