Храм - [19]

Он покачал головой. Чтение настолько поглотило его, что он забыл, где находится.

Трой Коупленд стоял перед ним. Он был один из людей Нэша в АПНИОР, ядерный физик с лицом ястреба.

— Ну, как оно? — спросил он, кивая на стопку бумаг на коленях у Рейса. — Нашли, где идол?

— Идол я нашел, — ответил Рейс, листая манускрипт. Он успел прочитать где-то около двух третей. — Кажется, скоро узнаю, куда они его перенесли.

— Хорошо, — Коупленд повернулся. — Держите нас в курсе.

— Простите, — добавил Рейс, — могу я задать вам вопрос?

— Конечно.

— Для чего используется тирий-261?

Коупленд нахмурился.

— Считаю, у меня есть право узнать, — сказал Рейс.

Коупленд медленно кивнул.

— Да... да, наверное, — он перевел дух. — Как вам уже, по-моему, говорили, тирий-261 не земного происхождения. Он из бинарной солнечной системы, Плеяд, что недалека от нашей. Как вы, должно быть, представляете, из-за двух солнц планеты подвергаются самым разным воздействиям: фотосинтез удвоен; сила притяжения, как и противодействие ей, огромна. Поэтому элементы с планет бинарной солнечной системы обычно тяжелее и плотнее, чем земные. Таков и тирий-261. Впервые он был найден как окаменелость на стенах метеоритного кратера в Аризоне в 1972 году. И хотя тамошний образчик дремал миллионы лет, потенциал его привел в смятение всех физиков мира.

— Почему?

— Видите ли, на молекулярном уровне тирий похож на земные элементы уран и плутоний. Но он намного тяжелее обоих. Он плотнее, чем оба наши мощнейшие ядерные элементы вместе взятые. Что значит: он намного мощнее.

По спине Рейса забегали мурашки. К чему он вел?

— Но, как я уже сказал, на земле тирий находили только окаменевший. С 1972 года открыли еще два образчика, но опять оба по меньшей мере давностью в сорок миллионов лет. Проку от них нет никакого, потому что окаменелый тирий инертен, химически мертв. Последние двадцать семь лет мы ждали открытия «живого» тирия, то есть все еще активного на молекулярном уровне. Теперь мы его, кажется, нашли, в метеорите, что рухнул в джунгли Перу пятьсот лет назад.

— Так на что же тирий годен? — спросил Рейс.

— На многое. На очень многое. Во-первых, он обладает астрономическим потенциалом как источник энергии. Консервативные подсчеты предрекают, что правильно построенный тирийный реактор будет порождать в шесть раз больше энергии, чем все ядерные станции Соединенных Штатов вместе взятые. Но есть дополнительные плюсы. В отличие от земных ядерных элементов, тирий, как ядро реактора, будет распадаться с эффективностью в сто процентов. Другими словами, он не оставляет ядовитых отходов. Таких станций на земле нет. Отходы уран — радиоактивные стержни. А тирий чист. Идеально эффективный источник энергии. Идеальный. Внутри он так чист, что, по нашим расчетам, образец его будет испускать пассивную радиацию лишь в микроскопических размерах.

Рейс поднял руку.

— Понятно, понятно. Звучит хорошо, но, по моим сведениям, АПНИОР не занимается обеспечением Америки ядерными станциями. На что еще годится тирий?

Коупленд улыбнулся его догадливости.

— Профессор, последние десять лет офис тактической технологии АПНИОР работал над новым оружием, какого мир еще не видал. Пока этот прибор идет под кодовым названием «Сверхновая».

Как только Коупленд произнес это слово, в сознании Рейса что-то вспыхнуло. Он вспомнил, как ему удалось услышать беседу Нэша и Коупленда, когда они сели на самолет. Тогда они упоминали о взломе в проезде Фэйрфэкса и о приборе «Сверхновой».

— А что это за «Сверхновая?»

— В общем, это самое мощное оружие за всю историю человечества. Мы зовем ее убийцей планет.

— Как-как?

— Убийцей планет. Это ядерное оружие настолько сильно, что, взорвавшись, оно может пустить на воздух почти треть массы Земли. Если треть массы отлетит, нарушится орбита, по которой Земля вращается вокруг Солнца. Она будет бесконтрольно удаляться во Вселенную. Через несколько минут поверхность Земли — то есть то, что от нее останется — остынет настолько, что люди уже не выживут. «Сверхновая», профессор Рейс, это первое оружие, созданное человеком, которое способно покончить с жизнью на Земле. Потому мы ее так и прозвали — как взорвавшуюся звезду.

Рейс сглотнул и почувствовал слабость.

Миллионы вопросов вставали перед ним.

Например: кому такое нужно? Зачем создавать оружие, способное убить всех на планете, включая своих создателей? И при этом, почему именно его страна?

Коупленд продолжал:

— На самом деле, профессор, то, что у нас сейчас есть, это прототип, оболочка, с которой можно работать. Тот прибор, который вчера ночью украли из АПНИОР, сам во себе бесполезен. Для того, чтобы действовать, «Сверхновой» необходима добавка одного вещества — тирия.

«Отлично...» — подумал Рейс.

— В этом отношении, — продолжал Коупленд, — сверхновая похожа на нейтронную бомбу. Она работает, расщепляя атом тирия. Две обычные термоядерные боеголовки расщепляют субкритическую массу тирия, вызывая мега-взрыв.

— Секундочку, — сказал Рейс. — Я вас правильно понял? Вы, ребята, сделали оружие, что может разнести землю, но зависит от элемента, которого у вас пока нет?

— Точно.