Храм ненависти - [2]

Единственной информацией, которой снабдил его Дювернье перед выездом, было следующее:

— Час назад в мансарде одного из домов по улице Вернэй был найден убитый мужчина. Тело прострелено шестью пулями из револьвера: вся обойма, должно быть! Выезжайте и посмотрите… Толком ещё ничего не известно! Но особенно не задерживайтесь там, если дело окажется неинтересном. Во всяком случае, если что-то будет, сообщите мне по телефону несколько строк для первого выпуска.

Шесть пуль из револьвера? Типичный способ заурядного убийства. Если бы убийца применил холодное оружие или даже задушил свою жертву, то случай был бы менее банальным, но револьвер — это два десятка газетных строк от силы.

Когда такси остановилось перед зданием, вход в него уже преграждали двое полицейских, окружённые толпой жителей квартала и просто любопытных. Как всегда в таких случаях, консьержка рассказывала о своём мрачном открытии тем, кто хотел её слушать. А тем временем по улице шли прохожие, проезжали машины, и всем было решительно всё равно: одним человеком больше или меньше. В общем, вокруг притихшего дома всё шло своим чередом.

Предъявив своё репортёрское удостоверение, Моро смог миновать охраняемый полицейскими порог дома и, сопровождаемый фотографом, проник внутрь здания, словно в трюм корабля. Драма произошла на последнем этаже дома и, чтобы туда добраться, нужно было преодолеть источенные временем и червями ступени лестницы и все эти скопившиеся годами тошнотворные запахи.

На площадке шестого этажа Моро увидел небольшую группу людей, о чём-то спорящих перед низкой дверью и делающих заметки в блокнотах и записных книжках. Все его собратья-конкуренты были уже здесь, но это его не смутило: разве смогут они рассказать больше, чем он? Преступление есть преступление, и этим всё сказано.

— Хочешь информацию, которую я уже собрал? — обратился к нему один из них. — Это избавит тебя от лишней траты времени…

— Благодарю, но я предпочёл бы сделать собственный отчёт.

Моро подошёл ко входу в странную комнату, довольно длинную и узкую, представляющую собой всё жилое помещение. Обстановка была скудной: слева от двери — железная кровать, и трудно было себе представить, как человек нормального роста может на ней поместиться. Возле кровати — деревянный некрашеный стол, весь заваленный объёмистыми папками, а перед столом — единственное средство для сидения, плетёный кухонный стул… Противоположную стену занимала вешалка, где несколько простых предметов одежды виднелись сквозь занавеску, вероятно, предназначенную для укрывания этой бедности… Дневной свет сюда проникал через одно-единственное окно в крыше, из которого невозможно было видеть улицу внизу: обзор ограничивался строем дымоходных труб, возвышающихся до самого горизонта. Июньское солнце пыльным наклонным лучом освещало некий объект, занимавший середину комнаты и невольно приковывавший взгляды всех, кто переступал порог… Объект? Скорее это была уменьшенная копий странной конструкции: макет необычного собора в современном стиле. Он размещался на длинном помосте, поддерживаемом двумя опорами. Освещённый солнечными лучами, этот миниатюрный собор сверкал белизной и привносил в унылую комнату какую-то фантасмагорическую ноту. У подножия одной из опор простиралось тело человека, лежащего со скрещёнными руками, и взглядом, казалось, застывшим на двух гармонично установленных шпилях, венчающих башни собора.

Это было ошеломляющее зрелище. Моро, которому не однажды приходилось испытать «первое впечатление» от совершённого убийства, на этот раз был потрясён нелепостью и трагичностью увиденного… Мёртвый напоминал распятие у подножия религиозного строения и (молодой человек был поражён этой деталью) имел огромный рост: труп наверняка достигал двух метров. Тот человек, по всей вероятности был ещё и очень сильным: великан, которого сразила смерть. Нелепость диспропорции между макетом, напоминающим красивую детскую игрушку, и распростёртым под ней человеком бросалась в глаза каждому. Всё это представлялось невероятным в 1956 году, в мансарде тихого жилого дома на левом берегу: такое можно увидеть только в кошмарном сне или в фильме ужасов.

— Что ты об этом думаешь? — закончил свои размышления Моро, обращаясь к фотографу, который так и застыл у двери.

— Будет великолепный снимок!

Комната была полна: судебный следователь Дюрок, которого Моро знал на протяжении многих лет, окружной комиссар полиции, кое-кто из служб антропометрии и судебной экспертизы, судебный врач, наконец. Моро спросил у него:

— Итак, доктор, какова ваше мнение?

— Моё мнение, дружище? Всё очень просто: смерть наступила практически мгновенно…; Из шести пуль две задели сердце.

— А где, по вашему мнению, находился убийца, когда стрелял?

— С другой стороны этой «игрушки», вне всякого сомнения. — Он показал на макет. — Поверхностный осмотр показывает, что он спрятался под вешалкой, откуда имел возможность появиться внезапно, чтобы стрелять в упор. Он даже не предпринял никаких предосторожностей и хладнокровно разрядил своё оружие… На этом, полагаю, моя миссия здесь окончена.