Да, многим нелегко, многие не смогли выучить язык, понять историю, культуру, не сумели прорваться и выйти из Гетто собственного одиночества. Эта история повторяется при любой эмиграции, и Франция, и Америка, и Австралия, и Канада знают подобные. Но мы не эмигранты, мы вернулись домой, а, значит, дом нужно обживать и украшать. Можно ссориться с соседями, а можно посидеть рядком да поговорить ладком. Только для этого нужно - хотя бы немного - подучить язык, на котором предстоит разговаривать.
Иудаизм подобен прокурору, но прокурор этот особенный. Он обвиняет, а улыбка нет-нет и скользнёт по его устам. Нет-нет да и шепнёт подсудимому: "Не бойся, оглянись на свою жизнь, на то, чем жил и как жил, припомни, перед кем виноват, кого обидел... Ты ропщешь и жалуешься, тебе плохо сегодня, но припомни: вчера ты и не думал о том, как живёшь, вчера ты и не замечал себя... Посмотри. Подумай."
Приходит Судный день, и мы застываем в ожидании записи в Книге Судеб. Мы пролистываем страницы наших дневников, припоминая: кого обидел, где был неправ, о ком не позаботился??? И если ты, не дай Б-г, думаешь лишь "кто меня обидел, кто был неправ, кто не позаботился обо мне", то рано или поздно наткнешься на страшный и карающий взгляд прокурора. Ибо не дано нам уповать на прощение ПОСЛЕ, нам дано прощение СЕЙЧАС. И это - невероятная ноша. Мы получали подарки: нас вывели из Египта, даровали Тору, помогли построить Храм. Но многие из нас роптали и оглядывались на тучные Египетские закрома, поклонялись тельцу, не радовались Храму. И это - естественное течение событий. Зримое и вкусное может казаться дороже бесплотного и духовного. Поэтому каждое поколение иудеев учится заново выходить из Египта, постигать Тору и - самое главное - строить Храм. Незримый Храм собственной жизни. Строить, окружая его своим Израилем. Храм тяжело обрести, но легко потерять, - достаточно потерять себя. Всё остальное исчезнет - словно само собой.
К О Н Е Ц
