Храм фараона - [176]
Мастер сошел на берег и велел двум слугам с факелами сопровождать себя во внутреннюю часть храма. Он последний раз хотел в полной тишине, без помех и без свидетелей все оглядеть. В ближайшие дни ожидалось прибытие жрецов, и пещерный храм из строительного проекта станет святилищем. В первые месяцы Перет здесь, в святая святых, произойдет мистерия Ра, и, по желанию Хамвезе, Пиай должен будет принять в ней участие. Потом его освободят.
Да, Хамвезе выполнил свое обещание. В доме Пиайя лежало послание верховного жреца, содержание которого он знал наизусть:
Принц Хамвезе Пиайю, начальнику ремесленников.
Моя похвала тронула сердце Благого Бога, да будет он жив, здрав и могуч, и он велел тебе передать через меня приказ. Твое изгнание заканчивается в день завершения строительства храма. Потом ты будешь свободен и можешь передвигаться по стране куда хочешь с одним исключением: въезд в Пер-Рамзес запрещен тебе на всю жизнь. Я надеюсь, что ты выполнишь мою просьбу и устроишься жить в Мемфисе. Твой дом готов для тебя, и работы достаточно. Как особую награду, которой до этого еще не удостаивался ни один ремесленник в Кеми, Благой Бог, да будет он жив, здрав и могуч, позволяет тебе оставить свое имя внутри Большого храма, а именно, в Большом зале.
Будь счастлив, Пиай, потому что ты снова в милости у Благого Бога. Будь здоров и скорее приезжай!
Пиай приказал слугам остановиться у большого рельефа на стене, изображавшего битву при Кадеше. Хотеп начал его, но смерть прервала его работу, и Пиай недавно закончил рельеф.
Он взял у одного из мужчин факел и отослал обоих. Он хотел остаться один, чтобы насладиться триумфом. Он, бывший полевой раб и каторжник в каменоломнях, поставил теперь свое имя под изображением Благого Бога, который сидел, как великан, на троне и смотрел на свои войска и на орды побежденных врагов. Пиай поднес факел совсем близко к стене и прочитал:
— Сделано Пиайем, скульптором Рамзеса-Мери-Амона, сыном благословенного Неферхая.
Так его отец, плененный некогда воин с севера, которому дали имя Прекрасный видом, был увековечен здесь. Не благодарность двигала Пиайем: он едва знал своего отца. Это произошло от смеси упрямства и триумфа, чтобы уничтожить последние следы полевого раба. Тот, кто прочитает эти слова через сто или триста лет, должно быть, скажет: «Если этому Пиайю было позволено оставить здесь свое имя и имя своего отца, он, должно быть, происходил из хорошей семьи и был дружен с Благим Богом Рамзесом». «Маленькая запоздалая месть, которую я себе позволил», — подумал Пиай и пошел к выходу, затушив факел. Его охватило чувство счастья, которого он уже очень давно не испытывал. Чтобы разделить это счастье с другим человеком, он пошел домой и поцеловал Такку в обе щеки.
— Кто бы ни пришел сюда через сто, тысячу или десять тысяч лет, будь это набожный паломник или любопытный путешественник, ремесленник, который хочет чему-то научиться или жрец, желающий нанести визит богам, — все они рядом с именем Благого Бога, его супруги и детей найдут также и мое: это сделал Пиай.
— А если они не умеют читать? — беззаботно спросила Такка.
Пиай запнулся, но тут же нашелся:
— Будет же кто-либо под рукой, кто разбирает письменные знаки. Прибывающие через несколько дней жрецы в любом случае умеют читать. Я уже сейчас смогу увидеть их недовольные лица, их неодобрение. Но что есть, то есть: Благой Бог, чьим другом мне однажды позволено было называться, стоит над всеми ими и рушит границы, к которым другие даже не осмеливались прикоснуться. Он строит храм своей супруге, велит изобразить себя у другого храма в виде Амона и Ра-Харахте, так что любой, кто молится этим богам, молится также и ему, Рамзесу, и он позволяет скульптору, который однажды глубоко оскорбил его, оставить свое имя в храме. Разве есть в этом противоречие? Своеволие? Капризы? Как ты думаешь, Такка?
— На эти вопросы я не могу ответить, — сказала Такка, — но отец учил меня, что мы должны принимать волю богов, какой бы странной она нам ни казалась.
— Ты права, маленькая нубийка, и, так как для меня в конце концов все сложилось хорошо, я выказываю благодарность богам. А ты радуешься предстоящему путешествию?
Она притворилась удивленной:
— Зачем мне радоваться, если ты уезжаешь? Если любишь что-то, то не хочешь, чтобы это отдалялось от тебя…
— Разве я тебе еще не сказал, что беру тебя с собой? Я должен был давно уже сказать это тебе.
— Ах, знаешь ли, господа капризны, и рабыне не следует радоваться слишком рано. Что мне делать, если ты в день отъезда передумаешь?
Пиай потрепал ее по щеке:
— Слишком поздно. Я привык к тебе, как будто ты моя вторая жена. Ты будешь вести в Мемфисе большой дом, у тебя будут слуги…
Такка удивилась:
— Ты никогда мне не говорил, что у тебя уже есть жена. Если я вторая, то кто же первая и как ее зовут?
— Еще узнаешь… может быть. Это к тебе не относится. Я не хотел бы сейчас об этом говорить.
Три дня спустя прибыли первые жрецы, и среди них Тотмес, новый верховный жрец Амона в Большом храме. Он давно уже смирился со своим положением и был втайне горд, что добился цели своей жизни, пусть даже не в Фивах.
Имя Клеопатры до сих пор звучит захватывающе и волнующе. Легендарная египетская царица, вершившая историю, образованная и смелая, великодушная и расчетливая, — она не утратила своего очарования и по сей день.Под пером Зигфрида Обермайера история оживает. Автор ведет повествование от лица личного врача Клеопатры, и благодаря этому сквозь великие события проступает драма женщины, обожествляемой современниками, которая со всеми ее чувствами и страстями была всего лишь смертным человеком.
Калигула, Сапожок — так любовно называли римляне юного императора Гая Юлия Цезаря Германика. Плебеи боготворили его за бесплатный хлеб и кровавые зрелища, которыми он щедро одаривал их. Но постепенно Рим захлестнула волна казней, страшных смертей и вынужденных самоубийств. Так Калигула расправлялся с теми, кто осмеливался усомниться в его божественном происхождении. Объявив себя братом-близнецом могущественного Юпитера, тиран стремился к неограниченной власти и требовал почитать себя как бога. Интриги, кинжал, яд и меч палача — вот инструменты, при помощи которых безумный император вершил свою власть.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.