Храм фараона - [170]
«Довольно странно, — подумал Незамун, — что люди так привязаны к своему земному существованию, особенно те, которые могут позволить себе подготовить просторную, благоустроенную гробницу. Если так думает крестьянин, это вполне понятно, потому что его бросят в яму и вскоре после его смерти шакалы станут драться за его кости. Но, кто знает, думают ли эти люди вообще?»
Незамун подошел к своему ложу, приподнял пахнувшее ароматными травами покрывало и достал две маленькие пилы из закаленной бронзы. Он провел кончиком пальца по острым, как иглы, зубьям, испробовал крепость лезвия и аккуратно засунул обе пилы за пояс так, что были видны только деревянные рукоятки. Потом набросил на себя двухслойную льняную накидку, скрывавшую его полный живот. Как жрецу Амона, ему не позволялось носить на теле ничего происходившего от животных, поэтому от одежды из овечьей шерсти пришлось отказаться. Только во время праздников церемониальная шкура леопарда ложилась на плечи жреца.
Незамун взглянул на водяные часы, которые показывали два часа до полуночи. В это время каждый в дворцовом квартале уже спал, за исключением нескольких стражей и, вероятно, подумал Незамун, ухмыльнувшись, Благого Бога, который каждую ночь доказывает свои способности Могучего Быка в постели хеттиянки.
Так как Нефертари как Великая Царская Супруга обладала своей собственной дворцовой стражей, Изис-Неферт также заявила свои права на охрану, потому что, как она говорила, чувствует, что ей угрожают, и не сможет заснуть, пока ее дом не будут охранять. Но, поскольку царица была в Фивах, дом стоял почти пустым; стражу тоже отпустили.
Жрец-чтец выскочил незамеченным на улицу и, несмотря на темную ночь, нашел дорогу, потому что здесь он знал каждый камень и каждый куст. Он знал точно, по каким дорожкам проходит вооруженная стража, старательно избегал ее, ждал, прислушивался — время у него было.
Ага, вот и колесница. Незамун нащупал колеса, добрался до тонко отполированных спиц из твердого дерева. Он вытащил одну пилу и всадил ее туда, где спица была связана с колесом. Он старался работать бесшумно, напряженно вслушиваясь в любые шорохи. Вот жрец достал клей, которым старательно замазал разрезы, затем проверил свою работу. Даже при тщательном осмотре ничего не было заметно.
Внезапно Незамун услышал шаги. Он быстро спрятал источник света под накидку и спрятался за колесницей. Он услышал голоса и увидел, как в тусклом свете мерцающей масляной лампы приближаются двое мужчин из дворцовой охраны.
— Я видел здесь какой-то свет, — сказал один и приподнял масляную лампу.
Незамун боялся шелохнуться и прижался как можно ближе к колеснице.
— Вероятно, это пара светлячков. Их в это время года полным-полно.
Стражники повернулись и пошли прочь. Покрывшийся от страха потом Незамун едва осмеливался дышать до тех пор, пока оба были в зоне слышимости. Ему снова показалось, что Амон простер свою руку над ним.
10
Принц Хамвезе, сын фараона, ученый и верховный жрец Пта, не желал суеты вокруг своей персоны. Если он хотел достичь чего-то, он мог бы обратиться к благосклонному отцу, Благому Богу Рамзесу. Но Хамвезе отличала скромность, и часто ничто в его облике не указывало на царское происхождение. Одевался он, как простой чиновник, на поясе у него висели письменный прибор и измерительный шнур, и для него более ценным было общение с умными людьми, чем с подобострастными придворными.
Для инспекционной поездки к скальным храмам Хамвезе использовал один из обычных быстрых парусников и взял для сопровождения только двоих слуг. Он с неудовольствием покидал Мемфис, потому что любил свою должность, свои обязанности и ненавидел путешествовать — это казалось ему потерей времени. Конечно же, он послушался приказа своего отца и теперь все удалялся и удалялся от Мемфиса. Он был свободен от всех обязанностей, и путешествие начало доставлять ему удовольствие. Хамвезе глубоко вдыхал чистый, свежий воздух пустыни, ощущал более отчетливо силу Ра здесь, на юге, и радовался предстоящей встрече с Пиайем, который ранее был кем-то вроде его наставника.
Пристав к берегу, они ни у кого не возбудили особого любопытства. Начальник порта, деятельный, ставший похожим на египтянина нубиец, заставил показавшееся ему неважным судно некоторое время подождать, чтобы подчеркнуть значение своей должности.
— У вас нет груза? — воскликнул он удивленно. Хамвезе рассеянно покачал головой и попросил доложить скульптору Пиайю о прибытии Хамвезе. Оба слуги украдкой пересмеивались, но им было приказано держать язык за зубами. Начальник порта указал в направлении Большого храма и сказал:
— Мастер работает над фигурами Благого Бога, да будет он жив, здрав и могуч. Отсюда ты его не увидишь, но я не думаю, что он прервет работу.
— Прервет, если услышит мое имя. Поторопись.
По голосу ученого мужа начальник порта понял, что это человек, привыкший отдавать приказы, поэтому тотчас послушался, а слуги Хамвезе выгрузили багаж.
У Пиайя резец пал из руки:
— Хамвезе?! Принц и верховный жрец?
Смущенный начальник порта топтался рядом, однако Пиай не обращал на него внимания. Он слез с низкого помоста и вытер лицо и руки. Хамвезе уже шел ему навстречу. Пиай низко поклонился и вытянул вперед руки.
Имя Клеопатры до сих пор звучит захватывающе и волнующе. Легендарная египетская царица, вершившая историю, образованная и смелая, великодушная и расчетливая, — она не утратила своего очарования и по сей день.Под пером Зигфрида Обермайера история оживает. Автор ведет повествование от лица личного врача Клеопатры, и благодаря этому сквозь великие события проступает драма женщины, обожествляемой современниками, которая со всеми ее чувствами и страстями была всего лишь смертным человеком.
Калигула, Сапожок — так любовно называли римляне юного императора Гая Юлия Цезаря Германика. Плебеи боготворили его за бесплатный хлеб и кровавые зрелища, которыми он щедро одаривал их. Но постепенно Рим захлестнула волна казней, страшных смертей и вынужденных самоубийств. Так Калигула расправлялся с теми, кто осмеливался усомниться в его божественном происхождении. Объявив себя братом-близнецом могущественного Юпитера, тиран стремился к неограниченной власти и требовал почитать себя как бога. Интриги, кинжал, яд и меч палача — вот инструменты, при помощи которых безумный император вершил свою власть.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.